— Я знаю, что он без причины плохого делать не станет, нормальный он, — возразила Анжелика.
— Это ты знаешь. А я не знаю. Не могу, как ты… — он взмахнул своей лапищей, изобразив что–то неопределённое. — Моё дело не дать тебе влезть в авантюру какую–нибудь. Вот и не даю. Пытаюсь, во всяком случае.
— А ещё ты должен меня охранять. Даже если я в авантюру всё–таки влезу.
Шмель шумно выдохнул, махнул рукой.
— Делай, как считаешь нужным… не умею тебя переубеждать.
— И не надо. Я ведь всегда права оказываюсь.
— До этого момента, Энжи… — вздохнул поднявшийся на ноги кваз. В комнате сразу стало тесно. — Кошки скребут на душе, понимаешь? Что–то не то с этим парнем.
— Вот и выясним.
Шмель снова выдохнул.
— Я сказал, ты услышала. Потом не говори, что я не предупреждал. Я в душ.
— Ага, — коротко ответила Анжелика, снова уткнувшись в блокнот. Какое–то предчувствие и у неё возникло, но понять к лучшему или нет, она не могла. Так… Медоед направился в сторону бань. Девушка чуть поджала губы. Комната кваза выходила во внутренний двор, как раз, на эти самые бани. Встала у окна за занавеской. Но ни через пять, ни через двадцать пять минут, больше никого не появилось. И это тоже странно, мужики, обычно, сразу шлюх в бани тащат… Анжелика снова про себя выругалась. Да что с тобой?! Уже и подглядывать начала!
* * *
После бани Медоед ощущал себя заново родившимся. Отмылся, побрился, вернее, цирюльника вызвал, не пожадничал, «шиканул», так сказать.
Перед помывкой успел перекусить в здешнем баре, еда и правда, оказалась так себе. А сейчас есть хотелось уже неимоверно. До встречи со странной парочкой оставалось ещё с полчаса, так что Дима уже собирался. Планировал прийти пораньше, успеть поесть.
Из головы никак не выходили мысли об Анжелике. Кто она такая? Вернее, что с ней не так? Почему он её не ощущает? Дима уже привык к эмпатии, к общению с людьми через эту призму восприятия и для него стало настоящим шоком, что нашёлся человек, которого он не ощущает. Медоед словно ослеп, такое чувство возникало при общении с этой девушкой. Словно между ними какая–то стена стоит.
Может, предложить им на Запад вместе рвануть? Она Картограф, должно, наверное, заинтересовать. А он за это время разберётся, что не так с эмпатией. Да и что уж скрывать, надоело, обрыдло уже в одиночку путешествовать. С другой стороны, они Институтские. А ему с этой организацией не очень–то и по пути. С ещё одной стороны, а почему его должны где–то запирать, резать на куски и изучать под микроскопом? Могут, конечно, наверное, но живой он куда полезнее. В конце–концов, если что–то «не то» почувствует, вспомнился тот момент при встрече, обезвредить их он сможет в любой момент…