Анжелика так и стояла рядом, с открытым ртом, видимо тоже хотела сказать пару ласковых. И тоже напугалась. Глаза широко раскрыты, моргнула, раз, два.
— Ты…
— Извини… если напугал. Ненавижу таких уродов…
Девушка, наконец, справилась с собой и произнесла:
— Ты их убить хотел…
— Хотел… — не стал отрицать Дима и снова что–то в его голове проскользнуло, некая мысль.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Анжелика отвела взгляд первой.
— Идём отсюда… — пока переходили улицу, девушка добавила:
— Так–то, я и сама бы справилась… но… спасибо… хоть и напугал немного.
А Дима был рад, что она не задавала вопросов по поводу этой его вспышки. Пусть на неё и не направлено было, но всё равно «задело».
— Да… не за что, в общем–то…
Зашли в холл, там попрощались, договорившись, когда вернётся Шмель, оповеститься.
Час спустя, бар гостиницы.
— Ну и что я должен сделать?! Пойти, выбить из него всё?! — недовольно проворчал Шмель, допив из большого стакана пиво.
— Я всего лишь не понимаю, почему он не всё сказал. Зла же мы ему не желаем. У него, как минимум, ещё один Дар, — ответила Анжелика. — И он, вообще, многое не договаривает.
— Говорила уже. Ну а ты сама–то? Всё, вот так, взяла и рассказала, да? У тебя, у самой, тоже, ещё одна способность есть. Сказала? Нет. Чего же ты от него требуешь?
Подошла официантка, повторила Шмелю пиво. Когда она отошла, он продолжил:
— Знаешь, что я про него понял?
— М?
— У него не так давно случилось что–то, что перевернуло его жизнь. Что бы там он не говорил, надоело голову подставлять и всё такое, хрень это. Не срываются люди вдруг с тёплого места и не прутся за тридевять земель, неизвестно зачем. И помнишь его слова про здешних людей? Это не просто слова, все мы знаем, что люди в Улье, чуть ли не поголовно, подонки. Но мы к этому спокойно относимся, привыкли, знаем, как с такими поступать. Он же разочаровался в людях, убили его доверие к людям, он до этого будто и не знал, что люди на говно способны. Предали его и жестоко, похоже. Вот он и оставил себе пути отхода, чтобы в случае чего, удивить нас. И вот как ты этого, с твоими–то возможностями, не поняла, не знаю, — после столь длинного монолога кваз чуть не залпом осушил стакан и снова поднял руку, обращая внимание обслуги на себя. Пенное тут же обновили.
— И что делать прикажешь? — раздражённо спросила девушка. — Если он узнает, кто я, думаешь, обрадуется?
— А ты с ним в постель собралась что ли? — Анжелика взъярилась было, но кваз остановил её жестом «стоп». Когда надо, повлиять на напарницу, в некоторой степени, он мог. — Дай договорю!