Когда девушка более–менее успокоилась, Шмель продолжил:
— Если уж так хочется узнать его тайны, просто не спеши. Времени, вагон. Сколько, тысяча же будет до тех краёв?
— Тысяча девятьсот четырнадцать до ближайшего Пограничного стаба, — машинально ответила Анжелика.
— Гхм… ну вот. Пара недель пути, если всё спокойно будет и без приключений. А так, на месяц расчитывай, не меньше, вот и подожди. Терпения в тебе, конечно, ноль целых… но сейчас не тот случай. И ещё, лично мне, плевать, что у него там случилось. Вообще бы с ним не связывался, но если он косо или как–то хоть взглянет на тебя, я ему башку проломлю. Уже говорил, как по мне, эта твоя затея с поездкой, не просто глупость, это самая большая ошибка в твоей жизни. И почему твоя Чуйка молчит относительно этого, я тоже не понимаю.
* * *
Следующий день.
Выехать удалось только к полудню. Как оказалось, «Ослик» немного «занемог» на ходовую, поэтому Шмелю пришлось доплачивать, чтобы механики остались в ночь и починили неисправность, плюс сменили все жидкости и наиболее износившиеся «резинки–прокладки».
С утра, уже готовый, Медоед ждал в баре гостиницы. Появился только кваз. Перекусили, он объяснил ситуацию, почему отъезд немного откладывается. И уже собравшись покинуть бар, снова уселся напротив Димы, некоторое время смотрел на него. Парень, в принципе, уже понял, что сейчас последует некое «предупреждение». Шмель эмоционально «нахмурился» и «подтвердил» мысли Медоеда:
— Хочу сказать кое–что. Не знаю, чем ты так привлёк Анжелику, но я тебя предупреждаю. Путь долгий. Начнёшь на неё смотреть как–то, я тебе ноги–руки сломаю и брошу так. Не рассчитывай ни на что с ней. Не ровня ты ей. Так что, давай просто будем напарниками на время пути, может быть, даже подружимся, но не более того. Потом ты в свою сторону, мы в свою. И без обид, люди мы взрослые. Я её охраняю. И буду это делать всеми мне доступными способами.
Некоторое время Дима молчал. Хотелось наговорить всякого, но эти мысли он выкинул из головы, по–детски получится. Кваза Дима даже понимал отчасти, ситуация изменилась слишком быстро.
— Я тебя услышал, Шмель, — бесстрастным тоном ответил Медоед.
Шмель ещё несколько секунд вглядывался в глаза Димы. Тот взгляд не отводил, ко всяким «гляделкам» уже давно привык. Коротко кивнув, кваз поднялся и больше ничего не говоря, ушёл. Дима же усмехнулся про себя, Улей рассудит. Всё же девушка парня привлекала. Специально что–то делать не будет, суждено если, само всё срастётся.
Стаб покинули без задержек. Может быть, жители даже вздохнули спокойнее.