Нет такого места в целом мире, где бы он не нашел меня.
— Давай же! — пот выступил на холодной коже и острые шипы прокалывали мои холодные пальцы до крови, когда я в последнем отчаянном рывке пыталась ослабить путы, держащие волка. — Давай!
Большое белое тело дрогнуло, когда две дуги скрипнули и поддались совсем немного, впиваясь шипами в мои пальцы, откуда струилась липкая кровь, но волк настолько ослабел и онемел, что едва успел выдернуть лапу, но уже не мог пошевелиться и тем более подняться на ноги, чтобы спасти свою жизнь.
…и я была такой же, сломленной и раздавленной, хоть и стояла на ногах, в желании броситься в этот снег и ждать своего смертного часа, потому что больше не осталось никого, кто мог бы переживать за меня и любить.
— Уходи отсюда, — прошептала я волку, словно он мог понять меня, отчего-то продолжая наивно верить, что животные способны услышать нашу душу. — Ведь ты не один! У тебя есть стая! Спасайся!
Едва поднявшись на дрожащие ноги, я тяжело сглотнула, судорожно осмотревшись по сторонам и теперь понимая, что свернуть с дороги, ведущей в дальнюю деревню и отправиться в самую гущу леса явно не было хорошей идей.
Единственное, о чем я думала сейчас, что возможно, смогу увести этого монстра подальше от ни в чем неповинных людей, что мирно жили своей жизнью, занимаясь рутинными делами, и которые долгими морозными ночами снова будут рассказывать страшные истории про не-человека, чья сила неизмерима, а ярость страшнее адского пламени.
Дай Бог они никогда не узнают, что он существовал на самом деле!
Снег был пониже только у самой кромки леса, где пышные зеленые ели укрывали своими могучими ветками землю, и только там я могла передвигаться хоть как-то, оставляя после себя борозды, по которым меня легко можно было отыскать.
Бежать не получалось. Я с усилием плыла в этом бескрайнем белом океане, который скорее станет моим саваном, чем спасением, боясь оглянуться и замерев, потому что дрожь прошла по всему телу.
Не от холода. Не от срывающихся нервов. А от колючей паники.
Дядюшка был прав, когда говорил, что я сразу пойму, если ОН окажется рядом.
Я не смогла его увидеть сразу, но ощутила его приближение всем телом, которое закричало об опасности.
Непередаваемые жуткие импульсы, которые невозможно было понять или объяснить, на грани вопящих инстинктов, когда казалось, что во мне задрожали даже кости.
Нечто подобное я испытывала только в глубоком детстве, когда, заигравшись с братом и его друзьями, из теплого дома, вспотевшая и раскрасневшаяся, выбежала на улицу прямо на лютый мороз, тут же ощутив на коже его кусающие и жалящие импульсы, от которых взвизгнула и сразу ринулась обратно в дом.