Баснословно богатый человек, плативший бесчисленному количеству людей за то, чтобы они выполняли любой его каприз, любую прихоть. И вот он с такой аккуратностью складывал еду в тарелку для горничной, с которой был знаком неделю.
— Кушай, — он поставил передо мной тарелку и плюхнулся на соседний стул.
— Правда, не стоило, — я решила напомнить об этом, глядя, как Ермолов потянулся за столовыми приборами из серебра для меня. — Мне ужасно неловко…
— Я редко бываю джентльменом, поэтому начинаю забывать, что ухаживать за кем-то довольно приятно. Хочешь вина?
Прежде, чем Герман Давидович получил в ответ утвердительный кивок, он вновь оставил место рядом со мной пустующим и выудил из бара бутылку красного вина.
Мы ели в нерушимой синхронности, и мне было интересно, о чем думал Ермолов. Время от времени я чувствовала на себе его взгляд, и это лишь подстегивало мое любопытство.
Искоса взглянула на него вновь и, к моему большому удивлению, он до сих пор смотрел на меня, держа в руке полупустой бокал вина. Даже не шевельнулся, не отвернулся, когда я поймала его за изучением моего вдумчивого лица. Быстро отвернувшись, через несколько секунд не удержалась и снова повернула голову чуть вбок, уловив боковым зрением глаза мужчины, пристально глядевшие на мой приоткрытый рот.
— Вам что-нибудь нужно? — это единственное предположение, пришедшее мне на ум, я осмелилась озвучить в звенящей тишине.
— Нет, — Герман Давидович сделал затяжной глоток вина.
Он продолжал вводить меня в краску, проявляя очевидное внимание.
— Тогда почему вы смотрите на меня так, будто хотите что-то сказать? — я схватила свой бокал и отпила сладковатый напиток.
Брюнет высунул кончик языка наружу, чтобы облизать розовые губы. Это незначительное, почти неуловимое действие заставило мои внутренности завязаться в тугой узел.
Он был невыносимо сексуален.
Ермолов вопросительно нахмурил брови.
— Что заставило молодую и красивую девушку взяться за неблагодарную работенку? Время, свободное от занятий в университете, тебе приходится тратить на то, чтобы прибирать в моей спальне, заваривать мне кофе по утрам... делать все, что потребуется, чтобы обеспечить меня комфортом. Ты не чувствуешь себя запертой в ловушке? Этот вопрос не дает мне покоя на протяжении всего времени, что ты проводишь в моем доме. Ты не развлекаешься с друзьями, не встречаешься с мужчинами… У тебя ведь нет мужчины?
— Нет, нет… — отозвавшись застенчиво, я опустила взгляд к своим рукам и сцепила пальцы в замок.
Должна ли я отвечать? Будет невежливо, если промолчу. С другой стороны мне совершенно, от слова Совсем, не хотелось делиться нюансами своей безденежной и одинокой жизни с тем, кто был рожден с золотой ложкой во рту. Поймет ли он меня? Поймет ли, что, на самом деле, я благодарна судьбе за выпавший мне шанс работать на него.