С этими словами Рудж увлек меня в подсобку при конюшне, служившую чем-то вроде оценочной. Вместо прилавка внутри стояла старая телега без бортов на кузове. Люцифер без стеснения вперся вместе с нами, пользуясь шириной и высотой больших двустворчатых дверей — скорее, ворот. Ну, в его-то присутствии меня хрен обманешь, по крайней мере сильно.
— Выкладывай свое разнообразие, — предложил распорядитель. — Учти, что один процент со всех сделок здесь идет мне. Не нравится — ищи покупателей за оградой и там же с ними торгуйся. Но лучше оцени выгоды и смирись: я свой процент не просто так беру, а за то, что гарантирую честные цены одной стороне и качественные товары — другой. Нам тут не нужны разборки из-за надувательства на купле-продаже. В любую минуту нападение может случиться, защищаться придется всем сообща, и потому стоит жить как одна большая дружная семья, морской змей ее проглоти. Согласен?
Я ответил, что да, и втащил в подсобку на пробу четыре вьюка с разным содержимым. Рудж помог мне их распаковать и стал осматривать трофеи, тут же называя суммы и попутно выдавая массу полезных сведений. Суть ценообразования на Разбойничьем тракте я уловил быстро: оно напрямую зависело от трудности сбыта награбленного, и насколько далеко придется его увезти для продажи. За доспехи и оружие давали от трех четвертей до половины цены, исходя из степени узнаваемости, минус скидки за повреждения. Продовольствие и фураж стоили примерно столько же, сколько в сельских местностях цивилизованных земель.
— Раскрыл бы сразу, откуда к нам прибыл, — предложил Рудж, не прекращая манипуляций с вещами. — Ты, случаем, не тот Иван, которого ловят по всему герцогству?
— Ага, — ответил я. — Вижу, слухи и досюда донеслись?
— С тебя золотой! — радостно заржал распорядитель. — Вчера в таверну притащился твой дружок, Меченый. Мы с ним давно знакомы. Так и сказал: придет Иван из Каритека — проси золотой. Будет у него — даст!
Я без споров бросил на телегу монету. Еще бы! Всю дорогу после встречи с ветеранами я гадал, как буду разыскивать на тракте Меченого, и приготовился хорошо раскошелиться за информацию о нем. И десять золотых дал бы, и двадцать. А один — ну это вроде как пивом проставиться. Плата чисто символическая.
— Карей! — заорал Рудж куда-то в пространство. — Пошли мальчишку в таверну. Пусть Меченого найдет — тут его дружок к нам прибыл!
— Сейчас! — донеслось из-за перегородки в конюшню. — Малой! Слышал? Дуй!
Через три минуты в подсобку широким шагом вошел Меченый. Я его не сразу узнал. Куда девался пусть и уверенный в себе, однако изрядно подавленный несоответствующим положением низкоуровневый ополченец? Передо мной стоял Разбойник с большой буквы. Гордая осанка, хищный взгляд. Клеймо на лбу не портит внешность, а добавляет шарма. Какой типаж! Мечта кинематографиста. Уровень уже сорок седьмой, и подсвечен зеленым, означающим регенерацию в классе. Мы обнялись, и после Меченый еще долго хлопал меня по плечам и спине, пока не выбил всю походную пыль.