— Так и знал, что ты благополучно доберешься до тракта! — приговаривал он. — Такой парень не мог не добраться! А ты, вижу, дошел более чем благополучно, а? Это ведь твое добро? Конь тоже твой?
— И лошади снаружи его, — вставил Рудж.
— Ну!..
— Вот тебе и «ну». Это ты приперся с пустыми руками. А человек не зевал в дороге.
— Ладно тебе, старый ворчун! Я тоже не совсем голым явился. Но… — Меченый выразительно посмотрел на меня. — Но Рудж не так уж приврал. Со снарягой у меня и вправду плоховато. Не подкинешь чего взаймы? Чисто для работы. Негоже идти на дело с тем, что у меня есть.
Я оглядел каторжника: на нем была дешевая посредственная кольчуга. Больше из брони ничего. На поясе висели два коротких, тоже посредственных клинка.
— А шлем совсем плохой, — подтвердил Меченый. — Лук еще хуже. Метательными ножами только из-под ногтей грязь выковыривать.
— Ножи я тебе не улучшу, — сказал я. — Не разжился. Из остального выбирай что хочешь. Не подойдет — на улице во вьюках еще есть и латы, и мечи, и луки. Стрел — на осаду крепости. Кроме того, что в колчанах, еще и пучками. Маленький отряд вез их в запас большому. Но не довез.
— Ай да ты! И уровень, смотрю, до тридцать пятого поднял? Когда успел-то? Как? На ком? Ты что, разгромил войско герцога?
— Почти. Давай закончим здесь, и расскажу.
— Да идите пока, — вновь вклинился Рудж. — Я тут сам все распакую, посмотрю и дам знать.
— Тогда пошли, — сказал мне Меченый. — И не беспокойся за барахло. Руджу можно верить.
Мы вместе отвели Люцифера в конюшню и передали его Карею.
— Сними бард и поставь коня в стойло, — сказал я. — Потом забери у Руджа весь фураж, что у меня во вьюках. И тоже — в стойло. Только мешки развяжи, а уж свою дневную норму мой Люц знает лучше любых конюхов.
— Сделаю! — кивнул Карей.
— А это моя лошадка, — сказал Меченый, указывая на статную гнедую. — То есть — теперь моя. Стояла она, одинокая, без присмотра — ну, я сел в седло и уехал.
«Лошадка», как мне показалось, была на порядок лучше кольчуги и клинков. Не боевая, но породистая.
— У животного и железа были разные хозяева, — пояснил Меченый. — Перед владельцем лошади я, пожалуй, в долгу. Он оставил ее в таком удобном месте, что только забери. А дурень, чья кольчуга, напротив, остался должен мне. Надо же смотреть, на кого кидаешься, а не то тебе могут припомнить твою глупость и в следующей жизни.
Пока шли к таверне, каторжник коротко поведал историю своего побега. Он не успел свалить из Каритека сразу за мной, во время шухера с драконами. И целых три дня пытался выбраться из города. При этом ему пришлось бросить почти все, чем одарило его Народное ополчение, и прикинуться сумасшедшим оборванцем. Раз пять он чуть не попался, а уже за городом, после кражи лошади, на Меченого напал неопытный разбойник, не распознавший в безоружном всаднике крутого собрата. За что и был удавлен веревкой, которую Меченый тогда носил вместо пояса.