— Хочешь разорвем его? — Константинов неожиданно переходит на серьезный тон.
— Что?
— Теперь это странно, — Максим пожимает плечами, из-за чего его тугие мускулы наливаются и непроизвольно продавливают мое тело. — Мы сейчас совершенно точно заняты неделовыми отношениями.
Константинов касается губами моего виска, а левую ладонь уводит вниз. Он обнимает меня за талию, крепче прижимая к себе и заставляя испытывать сладкий трепет. Я буквально кончиками пальцев чувствую, как его тянет ко мне, как он не может насытиться близостью и едва сдерживается, чтобы не обнять меня еще крепче. Еще теснее и до болезненного предела.
В нем говорит мужчина. И у меня предательски кружится голова, потому что я понимаю, что это из-за меня.
— Да, ты прав, — киваю. — Мне будет не по себе, если контракт останется. Мне будет казаться, что я…
Я запинаюсь.
— Что ты спишь со мной за деньги? — Константинов как всегда прям.
— Вроде того. Это правда странно, работать на тебя, получать деньги за каждый день и быть…
Я запинаюсь снова.
Кем быть?
То есть кем я стану с сегодняшнего вечера?
— Тебе обязательно придумать название? — Константинов подшучивает, словно прочитал мои мысли. — Все равно нужен контракт? Хотя бы на словах.
— Причем здесь это?
— Женщины очень любят контракты. Только они их называют обещаниями или клятвами.
Я резко оборачиваюсь и прожигаю его взглядом, в котором больше огня, чем в камине.
— Я не просила обещаний, Константинов. Но по твоей фразе можно сделать вывод, что ты не привык их держать.
— Ничего подобного, — он выдерживает мой взгляд и продолжает говорить расслабленным голосом. — Но я вижу что ты нервничаешь, сомневаешься во мне и пропускаешь мимо ушей все слова, которые я говорю. Только на резкие реагируешь.
— И поэтому ты с радостью их произносишь? Проверяешь мой слух?
— Вроде того.
— Я тебя сейчас ударю.
— Спорим, нет?
Он чуть наклоняет голову, подставляя щеку, и замирает. Смотрит своим фирменным взглядом, в котором синева отливает сталью мужской самоуверенности. Он знает на сто процентов, что не заслужил пощечину, сейчас нет, и поэтому ждет, когда я сдамся. А еще лучше сама поцелую его.
— Ты невозможный нахал, ты знаешь?
Максим кивает. Он откидывает прядку моих волос и вспоминает о шампанском. Делает несколько глотков прямо из горлышка, после чего вкладывает розовую бутылку МОЁТ в мою ладонь. Но не разжимает пальцы, помогая мне пригубить напиток.
— Брют, — кривлюсь, потому что надеялась на сладость. — Если наша свадьба не отменяется, то я хочу сама выбирать напитки и блюда.
— Наша свадьба не отменяется. Но до нее осталась всего неделя, поэтому лучше вноси правки побыстрее.