Чернобыль в нашей памяти (Адерихин) - страница 16
30 апреля начальство распорядилось перебросить наш отряд в местечко Ораное, за пределами 30 километровой зоны. Я предлагал оставить тяжёлую гусеничную технику в зоне. Что её гонять туда-сюда, лишних сорок с чем-то километров. Но меня не услышали.
Технику пришлось гнать по асфальту, полевых дорог там не было. Понятно, что во время нашего марша асфальтовая дорога сильно пострадала. И вот пришли мы на место новой дислокации. Я стал технику расставлять. Вдруг бежит дежурный: «Товарищ подполковник, вас срочно!» Получаю новый срочный приказ: «Тяжёлую технику гнать обратно, на старое место дислокации». Снова погнал колонну на старое место, за сорок километров, в Копачи. Только пришли — новый приказ: «Начать сбор фрагментов бетона, арматуры и так далее возле четвёртого энергоблока». Вместе со своей инженерной ротой выдвинулись к блоку. С командирами общались исключительно по радио, вылезти из машины невозможно, радиация кругом. Там можно было работать только в машине.
«Чернобыль восстановим!» Фото: музей Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России
Даю приказ начальнику инженерной роты: «Миша, выдвигайся». Общаемся по радио. Запустить все машины сразу туда нельзя, они бы там подавили бы всё. Только по одному работать можно было.
Миша Ширченко, командир инженерной роты, Царствие ему небесное, на своей инженерной машине разграждения валит два пролёта забора, начинает работать. Через некоторое время его надо менять. Машины на смену стояли слева от меня, в 20–25 метрах. Двигатели работают. Даю команду: «Следующий — вперёд». А никто не двигается. Люди после этих маршей туда-сюда просто заснули. Двигатели работают, а люди спят. Сзади моей группы, на разведывательной химической машине (РХМ), за всем этим наблюдает генерал, заместитель начальника химических войск. Надо было что-то делать.
Я вылез из люка, побежал к своим заснувшим орлам. Подбегаю к одному, стучу кулаком по люку механика. Тоже то еще дело. У него двигатель работает, ему только на педаль нажать, он по мне проедет спросонок и не почувствует ничего, я даже крикнуть не успею. Однако достучался. Достаю бойца «за чепчик»: хоть матом, хоть кулаками, хоть ломом — буди экипаж, и вперёд, за ограждение. Ещё пара машин за забор съездили, как мы новый приказ получили: сворачиваться, потому что вертолёты будут бомбить реактор свинцом и ещё чем-то там. Та ещё глупость была. Под реактором скопилось семь тысяч литров воды.
Угроза взрыва, который снёс бы первый и второй энергоблоки, была реальна. Кстати, первый и второй блоки тогда ещё работали. Их потом заглушат. Если бы всё это рвануло, и Киеву мало бы не показалось. Воду под реактором откачали пожарными шлангами. Пробили дыру, завели шланги, и откачали в специальные отстойники.