Чернобыль в нашей памяти (Адерихин) - страница 36
В начале 2000 года мы заказали в нашем университете исследование с целью выяснить, есть ли связь между тем, в какой сезон ликвидатор работал на станции, и статистикой заболеваний чернобыльцев. Оказалось, что ликвидаторы, работавшие на станции зимой, получали диагнозы гораздо реже, чем те, кто работал летом. Дело в том, что основная причина болезней ликвидаторов — это не внешнее облучение, а внутреннее. Те самые заражённые микрочастицы, которые попадают в организм человека с дыханием, водой и пищей. И которые разлетелись бы по всей европейской части, если бы не саркофаг. Под ним осталась лежать вся радиоактивная таблица Менделеева, чего там только нет. Помимо стронция и цезия, там кюрий, америций, плутоний и всякая другая радиоактивная фигня.
Конечно, я помню, как уезжал в Чернобыль. По образованию я биолог и военный химик, работал в научно-исследовательском секторе нынешнего Калининградского технического университета. Так что понимал, что в Чернобыле происходит, иллюзий не испытывал.
Я уезжал в аэропорт Храброво на автобусе с Южного вокзала. Отец опоздал меня проводить. Он прибежал на автовокзал, когда мой автобус уже тронулся. Какое-то время отец бежал рядом с автобусом и что-то пытался показать мне жестами. Потом я спросил его, что он тогда мне показывал. Оказалось — чтобы я берёгся от радиации. До сих пор не понимаю, как можно жестами показать слово радиация.
Я попал в группу специальной дозиметрической разведки при правительственной комиссии. Нас собирали по всей стране. В Чернобыле группу разместили в детском садике на улице Кирова. На стенах милые зайчики с медвежатами и белочками, висит стенгазета «Для вас, батьки!» В газете — фотографии тех малышей, которые ещё в апреле ходили в этот детский сад. Игрушки сложены в уголке, детские деревянные шкафчики. Мы в них свою обувь ставили.
«Хорошая была школа»… Фото из личного альбома Олега Васютинского, участника ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС
В туалете низкие детские унитазы. С сортирами в Чернобыле вообще была проблема. Народу нагнали много, а сортиров — мало. И не в любой сунешься. Да и вообще. На станции хрен даже по нужде достать боязно. Были случаи, когда профессионалы экстра-класса по нужде хватались там у себя «грязными» руками. К вечеру то, за что они хватались, разносило до неимоверных пределов. Через пару дней отпускало. Домой с таким не отправляли.
Многие вещи, которые мы делаем, не задумываясь в условиях радиационного заражения, превращаются в сложный и нудный ритуал. Есть, пить, справлять естественные надобности, дышать, снимать и надевать обувь и одежду, сидеть, спать, готовить пищу, курить — всё надо делать с соблюдением строгих правил безопасности.