Чернобыль в нашей памяти (Адерихин) - страница 40

Интервью впервые было опубликовано на портале «Клопс»

Члены Калининградского союза «Чернобыль» на кладбище военно-мемориального комплекса, на могиле товарища. Фото: Калининградский областной союз «Чернобыль»

Владимир Логвинович о похороненных деревнях, периоде распада и белых грибах, которые якобы не впитывают радиацию

В 1989 я в звании майора служил на военной кафедре Ташкентского политехнического института, преподавал инженерную подготовку.

Я не должен был ехать в Чернобыль. От нас поехал другой сотрудник. Получил командировочные и поехал. А в дороге ему вдруг стало плохо, врачи сняли его с поезда. Я уверен, что он. схитрил, скажем так. Вместо него в срочном порядке в Чернобыль направили меня. Я приехал туда в сентябре. Кругом сады, яблоки, груши, черешня. Ветки гнутся, а всё это изобилие не то, что есть, трогать нельзя. Из-за радиации, разумеется.

Владимир Логвинович на встрече с друзьями — ликвидаторами возле памятника на Гвардейском проспекте в Калининграде.

Фото: Калининградский союз «Чернобыль»

В Чернобыле я служил заместителем начальника отдела оперативной группы Гражданской обороны СССР. Поэтому побывал везде. Мы жили в самом Чернобыле, в шикарной трёхкомнатной квартире вчетвером. Рядом с нами располагался кинотеатр «Сталкер». Штаб группы располагался в бывшем райкоме партии. Рядом с «нашей» квартирой жили сотрудники курчатовского института. Они грибы собирали, сушили, и в Москву с собой возили. Они утверждали, что белые грибы радиацию не впитывают. Не знаю, не пробовал.

Фотография на память на фоне объекта «Укрытие».

Фото: личный архив Владимира Логвиновича

Мы хоронили целые деревни. В буквальном смысле. Приезжала техника, выкапывала котлован. Потом все дома деревни, все хозяйственные постройки, всё, сносилось и закапывалось в вырытом нами могильнике. Также в могильниках хоронили всё, что оставалось «грязного» в домах.

Могильник — это не просто вырытая яма, это целое инженерное сооружение. Вырывали котлован, стены обкладывали целлофаном, и так далее. Тут целая технология. Когда могильник заполнялся, его сверху обваливали грунтом. Есть подсчёты, что мои подчинённые вывезли 400 тонн радиоактивного мусора, «грязных» вещей из домов и тому подобного. Период распада радиоактивных элементов, «похороненных» нами в могильниках — от 37 до 240 лет.

Другая наша «точка» — сам «Объект укрытия», саркофаг над взорвавшимся реактором. Там работали два полка, один — химзащиты, второй — инженерный. «Срочников», военнослужащих срочной службы, там было мало. Личный состав в основном — «партизаны», призванные из запаса. Серьёзные мужики. Это был уже тот период, когда в Чернобыль старались брать тех, кому за тридцать, и у кого есть двое детей. Но это старались, а в реальности — как получится.