Он позвонил в дивизию. Те связались со штабом армии на Комсомольской. Там сказали: «Свистят? А вы их отключите». Всё было как-то спокойно, а американцы сделали экшн. В реальности ничего такого не было. Через сутки подняли вертолётную эскадрилью из Каунаса, Геннадий Иванович Сальников ею командовал. Во второй серии показывают, как они сбрасывают свинцовую дробь на реактор. Для отправки в Чернобыль её срочно собирали по всему Советскому Союзу — в оружейных магазинах, со всех складов. Это стало одной из главных ошибок при ликвидации аварии. Дробь до реактора не долетала — сразу испарялась и становилась радиоактивной.
…В Чернобыль я попал через год после аварии. Пришёл приказ: завтра быть на месте. Взял билеты и поехал.
Конечно, не обошлось без политики. Горбачёв где-то публично сказал, что в октябре 1987 года третий блок станции будет запущен в эксплуатацию. Чтобы Горбачёв мог сдержать своё слово, мы работали в три смены. То есть круглосуточно. Очищали помещения.
В семидесяти километрах от зоны был посёлок городского типа Полесское. Мужики оттуда сразу после аварии уехали, остались одни старушки. Они написали письмо в Кремль, самому Рыжкову. Хотели, чтобы их Полесское очистили и жили бы они там спокойно. Туда прислали военных, которые и проводили дезактивацию. Крыши меняли, улицы мыли. И так несколько раз. Занятие абсолютно бесполезное. Любой ветер — и вся эта работа насмарку. Я потом в это Полесское приезжал. Представляешь, лист на дубе — полметра в длину. Шляпка гриба могла достигать в диаметре метра. В 1993-м правительством Украины было принято решение полностью расселить Полесское. В сериале таких деталей нет.
Я два месяца со станции не вылезал, много мотался по зоне. Поразило: в деревне старики с бабульками как ни в чём ни бывало живут. И внуки тут же с ними. Спрашиваю. Отвечают: «Нас переселили, но там плохо приняли. Мы решили вернуться. На вот яблочко, съешь».
Я был заместителем командира Прибалтийского полка и плотно общался с товарищем Щербиной, председателем правительственной комиссии по ликвидации последствий. Он там отработал по полной, царствие ему небесное.
Показухи, конечно, тоже хватало. Щербина как-то выговаривал мне: «Почему Прибалтийский полк отстаёт от графика?! Вы уже должны были пять помещений сдать». А мы их сдать не могли. У нас приборы армейские, показывали только гамма-излучение. А у ребят из Цеха радиационной безопасности (ЦРБ), которые у нас работу принимали, брали и бета, и альфа. И вот что делать? Поговорил с ребятами из ЦРБ. Они мне говорят: «Вся зона отчуждения — зона трезвости. А ребятам выпить надо». Сгоняли, купили несколько ящиков водки, после чего дела у нас пошли хорошо. График мы даже опередили.