Мы вооружились и рощицей, изгибом примыкавшей к берегу озера, добрались почти до самого завода. На лавочке перед конторой сидел старикан лет семидесяти пяти. Рядом, прислоненное к стене, стояло древнее ружье. На коленях старика дремала рыжая кошка.
– Как бы привлечь его внимание, едрена каракатица? – почесал затылок матрос. – И раньше был глуховат, а сейчас-то и подавно… Вызнали бы у него, где расположились бандиты, как к ним лучше подойти. Дед уж, наверное, понял, что за люди укрываются на заводе.
– Кис-кис-кис! – сложив руки у рта, позвал я кошку.
Она встрепенулась и, навострив уши, уставилась в нашу сторону. Дед пошевелился и тоже посмотрел на край рощи, где стояли мы. Матрос помахал ему рукой. Тот прогнал кошку с колен, встал, взял винтовку и заковылял к нам. Когда до нас оставалось метров пять, остановился, приложил козырьком руку к глазам.
– Дед Кирей, это я, не узнаешь? – cказал матрос, улыбаясь во весь рот.
Cтарик опустил руку и прошамкал:
– Никак, Спирька Скворцов?
– Он самый!
– Ты чего это сюда приволокся, матросик?.. Cиняк под глазом! Где это тебя угостили?
– Долго рассказывать, дед.
– Чего?
– Я говорю, теперь в уголовном розыске служу. А пришли мы с товарищем по следу трех грабителей, которые здесь свили гнездо.
Дед пожевал губами и со вздохом покачал головой.
– Ох, Спиридон, твоя правда, свили себе гнездо, свили. Вот уж неделю здесь торчат, весь мой харч сожрали. Я годами-то стар, а сразу понял, что люди эти недобрые, чистые тати. Разговоры ведут тюремные, при наганах и финках. Пригрозили пустить меня в расход, если я буду язык распускать насчет них… С час, как приперлись откуда-то. Сидят в конторе, закуски всякой навалом, пьют. Мне стакан поднесли. Выпил, закусил, они и говорят, ступай теперь наружу да поглядывай. Заметишь, кого, сразу, мол, к нам.
– Где в конторе?
– В конце коридора, в той комнате, где счетовод сидел. Помнишь?.. Она самая подходящая для жилья.
Матрос пожал руку старику и слегка прижал его к себе.
– Рад видеть тебя, дедуля… Ты в сторонке оставайся, от греха подальше, а мы пожалуем к бандитам в гости.
Мы тихонько прошли к наружной двери конторы. Кошка спрыгнула с лавочки и рыжей молнией исчезла за углом. Внутри раздавались глухие голоса. Один из бандитов пытался затянуть песню, но, давая петуха, замолкал на полуслове. Скворцов осторожно открыл дощатую дверь, она противно скрипнула. Перед нами был темный коридор, голоса зазвучали отчетливее.
– Дверь в самом конце – шепнул мне матрос. – Подходим к ней, врываемся в комнату и укладываем всех на пол!