Ксюша ушла, оставив меня один на один с суматошным закулисьем. А я, не теряя драгоценных минут, сбросила свои балетки и начала прыгать, не забывая при этом вращать руками. Возможно, раньше я бы постеснялась крутить бедрами и выполнять наклоны в присутствии чужаков, которые бесперебойно носились туда-сюда. Однако после сегодняшней главной репетиции, мне стало ясно, что здесь этим никого не удивишь.
«Интересно, кит еще там?» — я опустилась на одно колено, продолжая тянуться, и взглянула в «потолок». Но вместо голографической проекции узрела лишь пугающее количество железяк и слепящий свет софитов. В душе тут же кольнуло знакомое разочарование. Как бы мне не хотелось воочию взглянуть на иллюзию кита, но сценический долг был важнее. Хотя Паша и предлагал мне посмотреть начало концерта с зала, — наш номер стоял почти в конце шоу, — Ксюша о подобных «глупостях» даже думать нам запретила. Заверив, что большую часть концерта я успею посмотреть из-за кулис.
Так, впрочем, и случилось. Однако выступление из-за кулис выглядело, совсем не так красочно, как я себе представляла. Это тоже самое, если бы Дед Мороз явился на утренник не с мешком набитым подарками, а с ворохом скидочных купонов. В общем, никакой сказки, лишь приземленная реальность.
В какой-то момент песня умолкла, и раздалось гитарное соло. Я, позабыв о разминке, встрепенулась, и посмотрела на противоположный конец сцены, где за кулисами, ожидаемо, нашелся Краснов.
В какой-то момент песня умолкла, и раздалось гитарное соло. Я, позабыв о разминке, встрепенулась, и посмотрела на противоположный конец сцены, где за кулисами, ожидаемо, нашелся Краснов. Полуобнаженный парень стоял ко мне вполоборота и жадно пил воду. Его кадык рвано двигался при каждом глотке, а на блестящую от пота кожу мазками ложились тени, подчеркивая притягательный рельеф мышц. Стоило Пашке отдать кому-то бутылку, как возле него тут же завертелись сосредоточенные стилисты, умудряясь за несколько секунд натянуть на парня пиджак с эполетами, промокнуть лоб и поправить прическу.
«Красивый», — в сотый раз подумала я, поражаясь Пашкиной способности преображаться из простого улыбчивого парня в холодного, недосягаемого идола.
Неожиданно рядом с Красновым возникла Ксюша. Поначалу она бурно жестикулировала и что-то показывала музыканту на своем планшете, а потом вдруг указала прямо на меня. Конечно же, Пашка, как по команде, посмотрел в заданном направлении. А я…я отчего-то смутилась, чувствуя каждой клеточкой его взгляд: прежде удивленный и поверхностный, теперь — цепкий и жадный, он неторопливо скользил по моему телу от босых ступней до часто вздымающейся груди, пока, наконец, не впился в лицо.