— Детский сад, штаны на лямках! — возмутилась Ксюша и скомандовала: — Сейчас! Давай, Китти-Кэт, пошла!
Я ступила с нагретого каримата на прохладный глянцевый пол, спустилась по ступенькам, и в полутьме прошагала к пилону. Не обращая внимания на огромный концертный зал и многотысячные силуэты людей, которые благодаря искусственному затемнению не могли меня увидеть, я поднялась на подиум и ловко взобралась по шесту на самый верх, и застыла, ожидая…
Гулкий, раскатистый аккорд, яркий свет софита, отточенный до автоматики вис на дальней ноге — и мир перевернулся вверх тормашками. Шпагат, крутки*, восторженный многотысячный ропот, переросший в такие же аплодисменты — и взгляд выхватывает солиста посреди сцены, который устраивается на высоком табурете у стойки с микрофоном. Выход во флаг* на распоре, — и мир опять переворачивается, а в ушах звучит самая прекрасная песня на свете.
Наша песня:
Моё светлое завтра,
Мой каменный крест,
Как поверить, что мы не вечны?
От твоих поцелуев можно взлететь.
Чем-то большим стать. Бесконечным.
Круток, вис на ближней ноге — и мои ступни коснулись прохладного пола, но ненадолго: двойной верхний захват руками — и я снова взлетела, беззвучно повторяя слова вслед за Пашкой:
Подари мне крылья. Подари.
Нарисуй мне звездами Вечность.
От тебя мне так тесно в груди.
Бесконечно.
Бесконечно.
Хват, рогатка* и глубокий вдох, прежде чем разжать ладони и сорваться вниз, остановившись у самой сцены. И голос, который на мгновение тоже останавливается.
«Паникер», — мысленно усмехнулась я, и посмотрела на музыканта, который, сняв со стойки микрофон, неспешно шел ко мне, продолжая петь.
Моя милая радость,
Мой личный ад,
Мне тебя не любить, а помнить.
Заучить наизусть руки, губы, взгляд…
Узнавать, чтобы Вечность помнить.
Шпагат, крутки — и я замечаю призрачную полуулыбку, что играет у Паши на губах. Он стоял совсем близко и наблюдал за мной, запрокинув голову. Я тоже улыбнулась ему в ответ, но сразу же сконцентрировалась: близилась самая сложная часть нашего номера под кодовым словом — спасибо Ксюше за оригинальность — «взаимодействие». На элементе с причудливым названием «китайский флаг», Краснов должен был коснуться ладонью моей щеки и простоять так несколько секунд, разыгрывая несчастную влюбленность, а затем умчаться в дальние дали, распевая свою песенку.
Дождавшись нужного момента, я сделала широкий хват руками и медленно отвела ноги от пилона, выполнив полушпагат и вытянув корпус параллельно полу. Один удар сердца — и я оказалась лицом к лицу с поющим идолом. Еще удар — и мою кожу обожгло скользящим прикосновением. Провоцирующим и откровенным. Совсем не таким, как на сегодняшней репетиции.