Руки, губы, его рваный выдох, мой отчаянный вздох — и наши языки сплетаются.
И мы проигрываем. Оба.
Или только я?
— Ты чего? — разочарованно выдохнула, когда Паша вдруг отстранился. Грудь резко вздымалась, а губы жгло. Но я хотела большего. Хотела его всего.
— Немного терпения, Китти-Кэт, — парень озорно подмигнул и подошел к письменному столу. С секунду он рассматривал мои методички и конспекты, а потом вдруг одним стремительным движением сбросил те на пол.
Будто в замедленной съемке я наблюдала, как падают, раскрываясь с тихим шелестом, учебники и тетради, и как отскакивают, ударяясь об линолеум, ручки. Должна признать, это выглядело феерично. И почему-то дико волновало.
— Ты сумасшедший, — покачав головой, констатировала я.
— Всегда мечтал это сделать, — усмехнулся в ответ Паша. — А теперь иди ко мне, Китти-Кэт, — уже серьезно добавил он и поманил к себе пальцем.
Эта простая просьба всколыхнула во мне настоящую бурю. Тело заныло при мысли о том, что будет дальше, а в горле пересохло. Сглотнув, я неуверенно шагнула к парню и тут же оказалась в капкане его рук. Сжав талию, Паша приподнял меня и осторожно усадил на крышку стола, жадно рассматривая сверху вниз потемневшим взглядом:
— Какая же ты красивая, — он коснулся моих волос, принявшись медленно распускать прическу. Тяжелые пряди падали на спину, заставляя трепетать от возбуждения, а я всё смотрела ему в глаза, не в силах оторваться. Они напоминали бездонные омуты, в которых отчаянно хотелось утонуть. Или я уже тонула? — Безумно красивая, — прошептал Паша и нежно прикусил мне мочку уха. — Моя Кэти…моя… моя… — его широкие ладони накрыли мои обнаженные коленки и медленно двинулись вверх, сдвигая край юбки. И я окончательно потеряла голову…
Наверное, поэтому, я не сразу заметила, что в комнате появился кто-то еще. Зато Пашка среагировал со сноровкой бывалого человека: он в одно мгновение оторвался от меня и, как опытный телохранитель, заслонил собой. С минуту я шокировано разглядывала голую спину Краснова. Задаваясь мега-супер-важным вопросом: куда успела подеваться его футболка? А потом вдруг узрела красные отметины от моих ногтей на его коже, все вспомнила и устыдилась.
— Извините-извините-извините, — пропищала Лизка от двери, саму соседку мне не было видно: Пашка отлично защищал мою честь. Спохватившись, я как могла, поправила белье и принялась застегивать непослушными пальцами блузку. И замерла, когда в помещении раздался еще один голос: