Делаю несколько толчков, тяну за волосы.
– Что нужно ответить? – я еще успеваю говорить, сам не узнавая свой севший голос.
– Да, Господин.
– Не слышу.
– Да, мой Господин.
Ее согласие, как спущенный курок револьвера, точный выстрел в голову, и меня срывает на бешеный темп. По вискам стекает пот, сердце ломает грудную клетку, я словно хороню свой член в ее прямой кишке, не слыша криков и стонов.
Член входит, как поршень, в не совсем подготовленное анальное отверстие, я понимаю, что могу навредить, но ничего не могу поделать. Яйца бьются об раскрытую киску, собирая на себе сок возбуждения и все еще мою вытекающую сперму.
Через несколько минут чувствую, как под моими руками, которыми я до этого сжимал волосы Эльзы, а теперь оставляю след на ее бедрах, девушка замирает, ее ноги начинают трястись, она сжимает мой член изнутри стенками прямой кишки. Эльза кончает, выгибая спину, поднимаясь на колени, я с силой пытаюсь удержать ее на месте, член сам болезненно дергается в последний раз, толкаюсь, заливаюсь потоком спермы глубоко в анус девушки.
Перед глазами белые пятна, из груди не то хрип, не то стон, меня самого не держат ноги, подкашиваются, словно я пьяный. А я реально пьяный от всего, что происходит, от этой невероятной девушки, от того, какая она открытая.
Эльза притихла, снова уткнувшись в покрывало лицом, лишь вздрагивают плечи. Вынимаю член, смотрю, как медленно сжимается колечко ануса, как оно все еще пульсирует, а из него тонкой струйкой вытекает моя сперма.
Слышу всхлип. Этот звук, как удар в солнечное сплетение. Я совсем не хочу, чтоб ей было больно, совсем не хочу причинять ей реальную боль. Быстро перемещаюсь по кровати вперед, переворачиваю, заглядывая ей в лицо.
– Что, что случилось? Больно? Я сделал больно?
Эльза смотрит глазами, полными слез, щеки мокрые, губы искусанные, на скулах алый румянец. Она только качает головой, а я, опускаясь, целую эти самые губы, вытирая влагу с лица.
– Нет, нет, мне не больно, – говорит тихо, голос совсем охрип.
– Напугала меня.
Ложусь на подушки, притягиваю девушку на свою грудь.
– Точно не больно?
– Нет, почти нет. Но…
– Что? Говори.
– Я не знаю, как это объяснить, я не понимаю, что происходит.
Эльза цепляется за мои плечи, ее касания так осторожны и нежны, я снова теряюсь, как пацан на первом свидании. По коже бежит табун мурашек, замечаю, что выдыхаю с облегчением, прижимая ее к себе сильнее. Я сам мало понимаю, что происходит, но то, что происходило со мной целый месяц после посещения закрытого клуба никак не назвать иначе как одержимостью.