Господи, да это орудия пыток какие-то! Я наконец опомнилась и отшатнулась от ужасной находки. Но откуда все это здесь? Неужели они принадлежат Глебу? Сразу вспомнилось, как он спешно закрывал это самое помещение, словно боясь, что я могу что-то рассмотреть. Теперь понятно, почему... Мозг все еще отказывался анализировать происходящее, а взгляд переметнулся в дальний угол, где что-то белело. Достаточно было приблизиться на несколько шагов, чтобы понять: это футболка Глеба. Не в крови, не рваная, просто небрежно брошенная на пол. Чуть дальше лежали его джинсы. Снимал одежду впопыхах? Зачем?
Кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит? Что все это значит? И какое отношение ко всему этому имеет Глеб? Мой Глеб! В голову полезли догадки, одна страшнее другой. От волнения закружилась голова, стало душно и невыносимо находиться в этом месте. Я попятилась к двери, затем опрометью бросилась к лестнице. Взлетела по ней в считанные секунды, вырвалась в просторный холл... И услышала чьи-то шаги в кухне. Наверное, с минуту, я разрывалась между тем, чтобы сбежать из дома вовсе, и тем, чтобы узнать, кто там. Глеб? Софья Ильинична? Желание выяснить все до конца победило, и я снова стала красться, на этот раз в сторону кухни. Дверь уже была распахнута, поэтому я сразу увидела Глеба. Полностью обнаженного. Но даже это не поразило меня так, как то, что он делал. Ел сырое мясо, с жадностью вгрызаясь в его мякоть, как хищный зверь.
Меня снова повело, замутило, и я приткнулась плечом к дверному косяку.
— Глеб? — хрипло вырвалось у меня. — Да кто ты такой, черт побери?
Он поднял глаза, желтые, со зрачком, суженным до точки. И в этот миг мой рассудок выкинул белый флаг. Я все-таки потеряла сознание.
Глава 10
Кто-то легонько похлопал меня по щекам, затем раздалось тихое, но взволнованное:
— Анюта... Аня...
Глеб.
Я тотчас вспомнила все, что произошло до моего обморока, и открыла глаза, со страхом уставившись на жениха, который склонился надо мной. Краем сознания я отметила, что лежу на диванчике в гостиной, а Глеб уже успел прикрыть свою наготу кухонным полотенцем, умудрившись как-то обвязать его вокруг бедер.
— Аня? — он смотрел на меня со смесью стыда и беспокойства. Глаза его были уже совсем обычными, зато щеки покрывала густая щетина.
«Может, показалось все?» — пронеслась «убаюкивающая» мысль, но разум тут же воспротивился: «Ага, все-все? И то, что всю ночь провела под замком? А наручники, кровь...» От мелькнувшей перед глазами картинки взмокла спина. Я, действуя на неких инстинктах, зарядила Глебу коленкой в пах. Об этом стандартном приемчике самообороны знала лишь отдаленно и уж точно никогда не использовала, даже больше: была уверена, что у меня самой подобное никогда не получится. Но, кажется, ошиблась. Глаза Глеба сперва расширились в удивлении, а после он взвыл, хватаясь за свое мужское естество. Я же, пока он переваривал мой поступок и отходил от болевого шока, выбралась из-под него и заняла оборонительную позицию за кадкой с фикусом.