– Говорите понятно, Шорти Джессика, к кому конкретно начал приставать преподаватель Живьен Годар?
– К Кристине! – староста выплюнула мое имя яростно и со слезами на глазах.
А я даже не поморщилась. Гримаса отвращения к этой девушке и так наверняка отразилась на моем лице.
– А дальше? – подтолкнул ее Грегсон продолжить.
– Дальше я с ним поругалась и он признался, что не любит ее, а хочет отомстить… – Сделав паузу, Шорти снова выплюнула: – Кристине… Она как-то связана с историей его кумира Бриш. Вдаваться в подробности Годи не стал. Но поверить было несложно. У него дома в одной из комнат я увидела огромный коллаж из постеров какой-то певички.
– Вы были у него дома? – удивился директор Герберт, вклинившись в разговор.
– Да! – выкрикнула она и снова попыталась перевести стрелки, кивая в мою сторону: – Ей можно мутить с преподавателем, а мне нельзя, что ли?! Чем я хуже?!
– Кристина не носит с собой оружия, – ответил ей мистер Доерти и взглянул на меня: – Ведь не носит же, так?
Ответить мне не дали. Леймар хотел было что-то возразить. Но детектив его опередил, скомандовав, глядя на меня:
– Вынужден попросить вас вывернуть карманы.
Что я и сделала, послушно достав из переднего только свой дешевый китайский смартфон. А сам Грегсон продолжил читать переписку в телефоне Джессики и только по окончании поднял на меня взгляд. Я развернулась и попыталась вывернуть ткань еще и задних карманов.
– Достаточно. Тут мне все ясно. Преследование налицо, и если мисс Смит подаст заявление, – детектив в этот раз повернулся вначале к четверке студенток, стоящих у стены с дипломами, а потом вновь к Джессике, – то я буду вынужден вас арестовать. Вероятно, спрашивать, чей это кастет, также нет смысла, потому как вы мне скажете, что он принадлежит…
– Мистеру Живьену Годару, – сокрушенно ответила староста, перестав кидать на меня косые взгляды.
А я же никак не могла для себя решить: хочу ли я отомстить этим фуриям или позволить им уйти безнаказанно. Но воспоминания о загубленной судьбе Бриш и о мании преследования Годара, если это действительно так, позволили мне определиться.
– Я напишу заявление, – сказала вдруг, заставляя всех замолчать, и посмотрела на озадаченного директора.
– Может быть, вы подумаете… – начал было отговаривать меня мистер Доерти, но я помотала головой в знак отрицания и продолжила свою мысль:
– Я напишу заявление на отчисление, а не в полицию. Поэтому не смогу участвовать в олимпиаде штата. И взамен прошу рассмотреть кандидатуры Джессики Шорти и Руди Нокстри как новых кандидаток на эту роль.