Объект мысленных женских терзаний лежал рядом: спал или же просто дремал. Лежал расслабленно, на животе, уткнувшись лицом в подушку, но правая его рука по-хозяйски покоилась на обнажённой груди Ульяны. Можно подумать, та стала его личной собственностью. Да если бы. «Это ведь просто секс. Ничего личного», он сам так сказал. И вряд ли изменил решение.
Осторожно высвободившись, Матвеева, стараясь не наводить шума, приняла вертикальное положение, свесив ноги с кровати. Одежда… где её одежда? Только трусы и нашлись. Лифчик остался на кухне. А где сохли джинсы со свитером?
Её запястье цепко поймали. Загорелся настенный бра.
― Снова решила сбежать? ― взъерошенная и ещё мокрая голова Кирилла оторвалась от подушки.
― Уйти по-английски.
― Зачем?
― Чтобы не навязываться.
Тот непонимающе уселся, продолжая держать её, словно боялся, что она может вскочить.
― О чём ты?
― Совместная ночь, завтрак… это новая ступень. И ни тебе, ни мне не нужно на неё переходить.
― Позволь, я сам решу, что мне нужно.
― И что тебе нужно?
― Тебя, ― Ульяну уронили на скомканные одеяла, затащив женские ноги обратно на постель, обняв их и заваливаясь рядом. Теперь они лежали валетиком. Его голова легла на её колени, её ― на крепкий торс. Для удобства Матвеева положила под подбородок локоть. Абсолютно голые и забывшие про стеснение. Впервые Кирилл мог тщательно и детально разглядеть большое тату пумы на бедре. ― Зачем?
― Она скрывает растяжки, ― так приятно было следить за тем, как гулял по чернильным линиям его палец, выводя невидимый контур хищного кота.
― Растяжки?
― Кожа имеет свойство растягиваться.
― На спине тоже?
― Нет. На спине просто захотела. Я знаю, ты против татуировок. То твоё высказывание часто гуляет по инету. Уверена, многих девчонок ты разубедил идти забиваться.
― Твои мне нравятся.
В грудной клетке что-то чертыхнулось.
― И что это должно значить?
Мягкие губы оставили невидимый, но ощутимый сердцу след от поцелуя на женской заднице. Хм… вернее на одной из её половинок.
― Миром правит красота, ― туманно ответил Кометов. И понимай, как знаешь.
― Не хочу пытаться понять, чтобы не разочароваться, ― покачала головой Ульяна. Её голова скатилась с насиженного места. Лицо Кирилла нависло над ней, сверкая той улыбкой, что способна создавать тропу их потерявших сознание от счастья поклонниц. Вот только сейчас он дарил эту улыбку ей одной.
― Что говорит тебе твоя интуиция?
― Что нужно бежать от тебя сломя голову, ― честно ответили ему.
― Нет. Не слушай её. Она чушь несёт. Тогда послушай сердце.
― Оно тоже настаивает, что с тобой лучше не связываться.