― Ты до сих пор в него влюблена, ― вынесла неутешительный вердикт Сан Саныч.
― Чушь, ― возмутилась Ульяна. ― Я его ненавижу.
― От ненависти до любви два стакана виски и одна случайная улыбка. Поверь. Я знаю.
Ага. А вот тут уже тема явно сменила курс на другие отношения.
― Ты про Мишу?
― Это неважно, ― отмахнулась Саня. От каждого движения её белокурые локоны красиво пружинили, рассыпаясь по плечам.
― Да ладно? ― возмущённо надула губы Матвеева. ― Меня значит, можно обсуждать, а тебя нет? Что у вас происходит?
― Ничего. В тот и проблема. Он жуткий тормоз. Или же я ему просто не нравлюсь.
― Не нравишься? Да он рядом с тобой забывает, как дышать.
― И думать, видимо, тоже. Потому что иначе давно бы предпринял первый шаг.
Ульяна озабоченно покачала головой.
― Вы такие дураки, честное слово.
― Кто бы говорил.
― Прошу прощения?
Лежащий на столике смартфон призывно моргнул, оповещая о пришедшем сообщении. Хоть Матвеева и пыталась скрыть мелькнувшую на губах улыбку, от Саши она не скрылась.
― Вот и я том же, ― тяжело вздохнула она, без труда выявив по выражению лица собеседницы отправителя. ― Ладно. Пообщайся пока со своим Ромео, а я схожу ещё за пирожным. Тебе взять что?
Красиво и уже давно не специально, а в силу профессиональной походки, Сан Саныч направилась к стойке с десертами, собирая взгляды всех парней кофейни, в которой они, собственно, сейчас и сидели, прячась в приятно пахнущем заведении от весеннего дождя. Оскорблённые спутницы сердито пихали кавалеров, требуя разъяснений и немедленных извинений.
Что поделать. Эффектная красотка-блондинка всегда так действовала на противоположный пол: будь ему восемьдесят лет или всего пять. Было в ней нечто волшебное, что невольно притягивало взгляд. То ли естественность, которой не нужен был ни броский макияж, ни вызывающие наряды, то ли невероятная доброта и искренность.
Занимательно, что при этом человеку не знакомому с ней Саша могла показаться на первый взгляд законченной стервой, каждый день ломающей вдребезги по пять-семь мужских сердец на завтрак-обед и ужин, но в душе она была невероятно скромной. Настолько скромной, что стеснялась в маршрутках нарушать тишину и просить водителя тормознуть. Да-да. С такой внешностью можно и так.
Они бы и с Ульяной никогда не познакомились, не вмешайся в дело случай. И приобретённая за долгие годы броня наглости самой Матвеевой, которой хватило бы на целую футбольную команду. В тот день она шла с универа домой и заметила возле подъезда у помойки выброшенное кресло. Потрёпанное годами, ободранное, но раритетное и настолько офигенное, что мимо пройти она не могла.