Правда и оба опекунских скакуна подтянулись к линии фронта, да только от этого нисколько не легче. Ну, не желаю я, чтобы мою девочку калечили, пусть даже и не смертельно! Получив мысленный приказ Внимающей, два обра нехотя отступили на пару шагов. А Эпона заупрямилась. Её глаза медленно и верно набухали кровью. Шея, подрагивая, гнулась всё ниже, нацеливая рога в головы двуногих. Второй приказ я залепила ей со всей дури – тут уж бедная лошадушка оторопела, потрясла башкой и жалобно заурчала. Но, накачивать себя адреналином прекратила. А я, истратив силы на борьбу с ней, нуждалась хотя бы в половине минуты для концентрации, так что пришлось вступить в диалог:
– Вы уверены в том, что сейчас делаете?
Голос тихий, мягкий и бесстрастный, словно тиканье часов. Руки небрежно встряхнули вязание, незаметно сдёргивая его с коленей – не хватало ещё в нитках запутаться.
– А ты, никак, угрожаешь? – бравировал вкрадчивой многозначительной угрозой собеседник.
Что поделать: ему так положено, а то вмиг слетит с верхушки рейтинга. Особенно, когда речь идёт о таком завалящем с виду противнике.
– Предупреждаю, как и положено Внимающей, – возразила ему я подчёркнуто кротко. – Мы не должны причинять вред, кроме как защищая себя. А потому и вынуждены предупреждать о тех последствиях, коих люди оценить не способны.
– Ну да! – восхитился придурок. – Одни вы тут у нас такие умные! Понапридумывали о себе нелепиц. А толпа идиотов разносит их по свету. Небось вы же им и приплачиваете.
– И во второй раз предупреждаю вас о последствиях, – напомнила я, играя в благородство и фиксируясь на необходимых точках этого, с позволения сказать, мозга.
– Предупреди свою задницу! – храбрел на глазах наглец. – О трёпке, которую ей заработал твой язык! Я южан трепал нещадно на земле и на море. Северянам насовал так, что надолго запомнят Ахика Бритого. Да и с безмозглыми схлестнуться привелось, – подбадривал он себя похвальбой, ища глазами поддержки у подельников. – Так ещё из-за бабья штанов не марал! – преувеличенно мажорно возвестил недалёкий.
– В третий раз предупреждаю вас о последствиях, – тоном крайнего сожаления подвела я итог беседы.
Сконцентрировалась и впилась в его несъедобный мозг: скрутила дыхание, замедлила сердцебиение, ну, и над ощущением равновесия потрудилась. Со страху перестаралась: не рассчитала сил, и митингующий фрондёр умер, даже не пикнув. Рухнул, как подкошенный, не потеряв кривой издевательской ухмылки и не завершив свой последний шаг в мою сторону. А я оттолкнулась от земли предусмотрительно втянутым под задницу коленом и метнулась за дерево. Врезалась в кустарник, некстати воткнутый здесь за каким-то чёртом. Взмолилась, чтобы Керк пошумел, и поползла сквозь гибкие упрямые ветви. Керк расстарался! Завопил так, что Шарли, наверняка, в цитадели услыхала и позлорадствовала: вот, мол, наша замухрышка и влипла. Эпона ему помогла, гневно выпалив всё, что думала и обо мне, и о моих собеседниках.