А потом я вырубилась.
– Ты чего такой кислый? – не смогла не заметить, продрав глаза и разодрав рот в упоительной зевоте.
Арнэр сидел спиной ко мне у костерка. Он помешивал варево в кипящем котелке и даже не повернулся, буркнув что-то невразумительное.
– Не обижай меня, – пригрозила я, выпутываясь из бурки, под которой взмокла, как мышь, перетаскавшая в свою норку содержимое мельницы. – Я нынче с головушкой не дружу.
– Они вытащили пять ящиков, – проворчал Харлат, и занялся снятием пробы.
– С того корабля, что сжёг Сарг?
– С него.
– И что? Из тебя всё клещами тянуть?
– Три уже употребили, – со вздохом признался Арнэр, соизволив явить мне свою хмурую небритую рожу. – В каменном торговом сарае на краю города. Согнали туда пару сотен народа и…
– Не порть мне настроение, – потребовала я, сунув нос в снятый с огня котелок. – Мы с девками глотки сорвали, уговаривая их спасти свою шкуру, – свернула я дурацкие нравоучения.
И поскакала в кустики за блаженным освобождением от излишков. Когда вернулась, Арнэр помешивал мой супчик, выдувая из него жар.
– Благодатная, а им ничем нельзя помочь? – пряча глаза, спросил он.
– Знал бы ты, сколько раз мне задавали этот вопрос, – постаралась я скрыть досаду, но тут до меня дошло: – С какой стати ты присвоил мне прозвище Кишагнин?
– Это моё дело! – огрызнулся Харлат, зыркнув исподлобья на капризницу, не желающую сознаться в своем небесном происхождении.
– Ну, вот, – хмыкнула я, – считаешь меня богиней, а сам хамишь.
– Ты несносна, – вздохнул мой радетель и почитатель, протягивая ложку. – Осторожно, не обожгись.
– Харлат, я тебя очень люблю, – брякнула я и вдруг вспомнила о гипотезе Сарга.
Этот засранец Тармени и вправду являлся только нам четверым. А чем, скажем, Алесар хуже Эби? Даже, наоборот: во всех отношениях более приятный знакомец – я бы и выбирать не стала. И почему Харлат? Чем так не угодил богу тот же Вутардар? Или Мейхалт, который вообще интеллигент и всё такое. Однако этот мутный экспериментатор выбрал тех, кого он выбрал. И среди них одна-то уж точно смертница. Будущее он не видит – это вообще полная бредятина. Умение разбрасываться голограммами и левитировать предметы не выходит за рамки научности, как я её себе понимаю.
А может, у него какой-нибудь орган предчувствий имеется? Всё ж таки иновселенец. А кроме того вивисектор и живодёр, шкурные интересы которого направлены лишь в сторону заполнения этих его информационных сот. Моему примитивному интеллекту они почему-то представляются кунсткамерой с кучей банок, забитых всякой пакостью.