– Так на том же пригорке! У города! Следит! И досточтимый опекун Арандар с ним! Правда, скоро уйдут оттуда!
– Что, они опять?! – насмешливо уточнил Алесар, получил в ответ серию жарких кивков и взмахом руки отпустил посыльных.
– Кто они и что опять? – не поняла я.
– Штурм нашего наблюдательного пункта, – очень старался сохранить серьезную мину Мейхалт.
– В четвёртый раз за сутки штурмуют, – сиял белозубой улыбкой Алесар, обряжая меня в полёт. – Все чётко, как чириканье винтиков в часах. Мы на холме рассядемся, и они сразу же начинают выстраиваться. Потом, аккуратно держа строй, лезут на вершину.
– Там же склон паршивый, – припомнилось мне.
– Я ж и говорю: аккуратно, не ломая строй. Поэтому долго. Затем мы в небо, а они обратно в город, только охрану на холме оставляют. Мы, понятно, возвращаемся, охрану в распыл и снова заседаем. А они внизу собираются, выстраиваются и, как в бесконечной песенке пьяницы. Вот, уже на четвёртый заход пошли. И на кой устраивать баталии по всем правилам, если на таком холмике безмозглых можно порционно пережёвывать? В битве у Свастла сколько народа тогда положили.
– Без нартий эта схема не работает, – напомнил Мейхалт, двинув навстречу Герою. – Ты сначала летать всех научи без крыльев! Тоже стратег выискался!
В которой западная зараза все никак не преодолеет…
Инкубационный период
В чём-то Франсуаза Саган права: у мужчин и впрямь больше проблем, чем у женщин. По крайней мере, на одну проблему точно больше: у них есть мы. Я всегда гордилась широтой взглядов своей самокритики. Она у меня, к тому же, отличается дотошностью аптекаря, ошибка которого может изменить твои планы на продолжительность жизни. Я всегда честно признавала, что со мной у моих мужчин возникала тьма проблем – по большей части непреднамеренного свойства. Беда в том, что у женщин вслед за признанием ошибки вечно тянется шлейф дурацкой непреднамеренности. И этот шлейф тут же подхватывают в свои цепкие ручонки самооправдания.
Самооправдания – это неотъемлемая часть женского инстинкта самосохранения, работающего исключительно на сохранение жизни на земле. Как не крути, мы основополагательницы, сохранительницы, упасительницы от бед и воспитательницы будущего. И вот как при таких-то делах не обзавестись инстинктом самооправдательства – этим купоном на скидки, действующим на постоянной основе.
Упомянутый холмик действительно имел ямочно-ухабистые склоны, но вершина была почти плоской. Если потесниться, на ней могли приземлиться до десятка нартий помельче. И не менее шести таких здоровяков, как Хакар-гар. По центру вершины горожане выстроили башню, с которой наблюдали за морем и пускали в небо предупредительные дымы. Несмотря на три атаки, никаких тел на склонах не валялось – нартии терпеть не могут никакой вони, кроме собственной. А потому они оперативненько утаскивали и сбрасывали в море трупы, как только люди забирали доспехи – наша копилка стремительно пополнялась. Первую партию добычи нарты уже оттащили в столицу и сдали Варкару под завистливыми взглядами катаяртанцев.