Первым впечатлением ушибленной в кувырках головы была мысль: в темноте нет ничего такого, чего нет при свете. Пережив вспышку в глазах, голова выдала следующий перл: оптимизм классная штука, когда он кстати. А когда в тебя вгрызаются темнота и боль, он как-то не вовремя. И радует не больше, чем таракана факт кончины под хрустальной туфелькой вместо вульгарного ободранного тапка. Третья мысль меня добила: странно, что падение в пропасть вызывает у меня какие-то насекомые ассоциации.
Сесть удалось с третьей попытки. Да и то бочком на правое бедро – задница выла от боли и сопротивлялась. Руки нисколько не помогали: левая висела без чувств, а правая вцепилась в неё, чтобы не потерять бесчувственную двойняшку. Единственным целым местом оставалась макушка. Но я исправила этот недочёт: попыталась встать и зажгла новое солнышко в глазах. Пережив его закат и тупую боль в черепушке, осторожно вытащила шею из плеч и запоздало ощупала пространство над головой: каменный свод висел прямо над ней. Прекрасно!
Немного оклемавшись и привыкнув к потёмкам, обнаружила, что угодила не в пещеру, а в какую-то подземную трубу. Труба протянулась под неприятным углом между светлой дыркой над головой и мраком позади. А взобраться по стене к свету и не мечтай! Мало того, что не допрыгну до дырки, так ещё и стенка с уклоном. Причём, не в ту сторону, куда бы мне хотелось, а вовнутрь. Натуральный канализационный люк с натуральной дурой внутри.
Никакая Серая шейка, оставшаяся зимовать в одиночестве, не способна так затосковать, как затосковала я. Завязалась в клубок и осторожно прилегла на чудом уцелевший правый бок. Чувствовала себя, как гордая Кармен, получившая сапогом по кастаньетам. Ей богу, не столько страшно, сколько обидно: ну, почему опять?! Если я продолжу так жить, то непременно откину копыта – надо же как-то поаккуратней с этим делом. Всю жизнь слушать прогнозы, что загнёшься от курения, а в результате окочуриться в каменном кишечнике незнакомой горы в чужом мире. А вокруг никого, кроме бактерий в твоём собственном кишечнике – сплошное засранство, а не судьба.
Недоумённое состояние. Зарезаться что ли с тоски? И как не стыдно так мучить живого человека? Интересно, а как это, когда душа отделяется от тела? На зеркале ничегошеньки прочувствовать не успела. Будто и не переносилась в пространстве, а перепрыгнула с табурета на табурет. И башка болит…
Рядом с отвагой покорившейся судьбе женщины мужские подвиги, как плешивые щенки рядом со львом в период расцвета его шевелюры. Тело ломит, и замёрзло до сосулек в брюхе. Перспективы покинуть это каменное дупло исчисляются отрицательными величинами. А я ползу внутрь горы с факелом веры в зубах: никто не исключит меня из этих тараканьих бегов, пока я не финиширую! Шанс доораться до помощи – которая непременно меня где-то ищет – использовала на полную катушку. Глотку сорвала, но эта канализация проглатывала звуки куда-то внутрь себя. Плевать! А плюю я так профессионально, что даже странно, как до сих пор не изобрели такой работы?