– А как обстоят дела с Тармени «вездесущим» и «всепроникающим»?
– Это чистейшая правда, – признал он. – Я и вправду могу исчезнуть и появиться в любой точке планеты. Видишь ли, здесь для меня нет ни времени, ни расстояния.
– Даже прошлого с будущим?
– Не передёргивай, – поморщился он. – Лишь в реальном формате.
– А что со «всеохраняющим» и «всеобъединяющим»?
– Обойдётесь, – хмыкнул Тармени, отчего его лоб подрос, а щёки сдулись. – Самое бездарное занятие: вмешательство в дела иных существ. Реальной помощи ноль. А разочарования бездна. Причём, с обеих сторон. Нет уж, свою жизнь портите как-нибудь сами.
– Не скучно без электората? – съехидничала я. – Всё-таки тысячи лет.
– Ну, почему же? Я всегда в гуще событий. Люблю наблюдать за парадоксальностью людей. К тому же, сбор научной информации входит в мои прямые обязанности. Несколько тысяч лет, на самом деле, не такой уж и большой срок. Я и пятой части информационных сот накопителя не заполнил. Причём, на всех шести планетах, которые изучал.
– Так ты всё-таки физик или биолог?
– Всё вместе, – совершенно буднично констатировал он, окончательно смяв эпохально встречу с делегатом запредельной вселенной.
– А как ты добываешь еду и всё остальное? – задала я вполне уместный естественный вопрос. – На тебя здесь кто-то работает?
– Если бы вчера ты не нуждалась во сне, то на месте, где я сидел, обнаружила бы лужу, – вкрадчиво прозвучал божественный голос. – Думаю, тебе было приятно выпить чайку с живой душой после долгой одинокой борьбы за жизнь? Ну вот. А мне это ничего не стоило. Что до материального, то за время моего пребывания в этом мире его столько натаскали богу! Тебе на десять реинкарнаций хватит. Если ты, конечно, не пожелаешь обзавестись бессмертием.
Последнее заявление сбило меня с ног, как самоубийцу, который заявил о праве «тоже бегать по рельсам». Оно взорвалось в голове сверхновой, но тут же быстренько утухло. Подозрительно быстро для естественных биохимических процессов организма человека: как в ледяную воду окунули. Я испытующе посмотрела в пестрящие глазки – Тармени трогательно улыбнулся, надув узкие губы до гротескной толщины. Я приняла извинения, и мы продолжили болтать о том, о сём.
О статистически-исследовательском для него и насущном для меня. Я впервые встретила кого-то, кто знал не много, а всё. Весь расклад местной политической подковёрной возни этот божественный чиновник аккуратненько протоколировал и паковал в эти свои соты с тупой исполнительностью пчелы. Я представила себе бессмертную улитку, запущенную ползать по экватору – примерно так выглядела его жизнедеятельность, которую нельзя так обозвать даже с натяжкой. Скорей существование, в котором существенного кот наплакал.