— В это время года на каждый час вашего летнего светлого времени приходится два наших часа.
— Жар невероятен — и все же он не так тревожит меня, как я мог бы ожидать.
— В этом нет ничего необычного. Тому есть простое объяснение. В тебе присутствует доля моей крови, а во мне — твоей.
— Да, всякий раз, когда я это осознаю, мне… Скажи, Джойуинд, изменится ли моя кровь, если я пробуду здесь достаточно долго? Перестанет ли быть красной и густой и превратится ли в чистую, жидкую и светлую, как твоя?
— Почему нет? Если ты будешь жить так, как живем мы, то, конечно же, станешь таким, как мы.
— Ты имеешь в виду пищу и питье?
— Мы не едим пищу и пьем только воду.
— А за счет чего же вы живете?
— У нас добрая вода, Маскалл, — с улыбкой ответила Джойуинд.
Как только к нему вернулась способность видеть, он принялся разглядывать местность. Безбрежная алая пустыня тянулась к горизонту по всем направлениям, если не считать оазиса. Над ней раскинулось безоблачное темно-синее — почти фиолетовое — небо. Его купол был намного шире, чем на Земле. На горизонте, милях в сорока, под прямым углом к их нынешнему маршруту, высилась горная цепь. Самая высокая гора имела форму чаши. Маскалл поверил бы, что путешествует по стране снов, если бы не яркий свет, придававший всему живую реальность.
Джойуинд показала на гору в форме чаши:
— Это Пулингдред.
— Ты не могла прийти оттуда! — изумленно воскликнул он.
— Почему же, могла. И туда нам предстоит отправиться сейчас.
— С единственной целью отыскать меня?
— Ну, конечно.
Кровь прилила к его лицу.
— В таком случае ты отважнейшая и благороднейшая из всех девушек, — тихо произнес он, помедлив. — Без исключения. Это путешествие для атлета!
Она сжала ему руку, череда неописуемых нежных оттенков быстро пробежала по ее щекам.
— Прошу, не нужно больше об этом, Маскалл. Я чувствую себя неловко.
— Хорошо. Но сможем ли мы добраться туда до полудня?
— О да. И расстояние не должно тебя пугать. Здесь мы не думаем о больших расстояниях — у нас есть множество других вещей для размышлений и чувств. Время летит слишком быстро.
За разговором они приблизились к подножию пологих холмов, высота которых не превышала пятидесяти футов. Маскалл начал замечать странных представителей местной флоры. Нечто, напоминавшее небольшой участок пурпурной травы площадью около пяти квадратных футов, двигалось по песку в их сторону. Когда оно приблизилось, Маскалл увидел, что это не трава — у нее не было листьев, только пурпурные корни. Корни каждого маленького растения вращались, подобно спицам колеса без обода. Они по очереди погружались в песок и вылезали обратно, благодаря чему растение двигалось вперед. Какой-то необъяснимый полуразумный инстинкт заставлял все растения держаться вместе и перемещаться с одной скоростью в одном направлении, словно стая перелетных птиц.