Маскалл проснулся первым. Встал, потянулся и вышел на солнечный свет. Бранчспелл уже клонился к закату. Маскалл поднялся на край кратера и посмотрел в сторону Ифдоун. Послесвечение Элппейна погасло. Остались лишь горы, дикие и величественные.
Они потрясли Маскалла, подобно незамысловатой мелодии, ноты которой далеко разнесены по звукоряду; исходивший от них дух порывистости, отваги и приключений словно взывал к нему. В этот миг в сердце Маскалла вспыхнула решимость дойти до Марест и изведать его опасности.
Он вернулся в пещеру, чтобы попрощаться с хозяевами.
Джойуинд посмотрела на него своими смелыми, честными глазами.
— Это себялюбие, Маскалл? — спросила она. — Или тебя тянет нечто, чему ты не можешь сопротивляться?
— Будем благоразумны, — с улыбкой ответил он. — Прежде чем осесть в Пулингдреде, я должен исследовать вашу удивительную новую планету. Вспомни, какой долгий путь я проделал… Но, скорее всего, я вернусь сюда.
— Ты дашь мне обещание?
Маскалл замешкался.
— Не проси ничего трудного, ведь я сам еще не знаю, на что способен.
— Это нетрудно, и я бы этого желала. Пообещай никогда не поднимать руку на живое создание — чтобы ударить, вырвать или съесть, — прежде не вспомнив его мать, которая выстрадала свое дитя.
— Пожалуй, этого я пообещать не смогу, — медленно произнес Маскалл, — но пообещаю нечто более выполнимое. Я никогда не подниму руку на живое существо, прежде не вспомнив тебя, Джойуинд.
Она слегка побледнела.
— Если бы Панаве знал о существовании Панаве, он мог бы испытать ревность.
Панаве мягко накрыл ее руку своей и сказал:
— Не говори так перед лицом Формирующего.
— Нет. Прости меня! Я не в себе. Быть может, это кровь Маскалла в моих венах… А теперь давай попрощаемся с ним. И помолимся, чтобы он совершал только благородные деяния, где бы ни находился.
— Я провожу Маскалла, — произнес Панаве.
— В этом нет нужды, — возразил Маскалл. — Путь очевиден.
— Но беседа скрашивает дорогу.
Маскалл повернулся, чтобы уйти.
Джойуинд нежно привлекла его к себе.
— Ты ведь не станешь думать плохо о других женщинах из-за меня?
— Ты — благословенный дух, — ответил он.
Она медленно отошла в дальний конец пещеры и остановилась там в задумчивости. Панаве и Маскалл вышли наружу. На полпути вниз им попался маленький источник с бесцветной, прозрачной, но игристой водой. Утолив жажду, Маскалл сразу почувствовал себя иначе. Все вокруг стало таким реальным в своей яркости и цвете и таким эфемерным в своей призрачной загадочности, что он преодолел остаток спуска, словно пребывая в зимней спячке.