Шрауки по-прежнему неторопливо, вразвалочку летели к ним. Их тела были огромны. Они вызывали у Маскалла такое же отвращение, как и насекомые. Он инстинктивно понимал, что, поскольку шрауки охотились при помощи своей воли, им не было необходимости торопиться.
— Выбирай, какого пожелаешь, — отрывисто бросил он. — Для меня они все одинаково отвратительны.
— В таком случае я выберу вожака, поскольку он должен быть самым энергичным. А теперь смотри.
Она выпрямилась, и ее сорб неожиданно полыхнул огнем. Маскалл ощутил, как что-то в его мозгу сломалось и конечности освободились. Два задних монстра дернулись и полетели головой вперед вниз, один за другим. Маскалл видел, как они ударились о землю и больше не двигались. Вожак по-прежнему летел к путникам, но Маскаллу почудилось, что его полет изменился, из угрожающего стал покорным и неохотным.
Оушейкс силой воли направила чудовище к берегу напротив каменного островка, где оно вытянулось во всю свою огромную длину, ожидая ее приказаний. Не мешкая, путники перешли поток.
Маскалл изучил шраука вблизи. Его длина составляла около тридцати футов. Яркая кожа была блестящей, скользкой и жесткой; грива черных волос покрывала вытянутую шею. Морда была жуткой, неестественных пропорций, с хищными глазами, пугающим шипом и кровососущей пастью. На спине и хвосте имелись настоящие плавники.
— Тебе удобно? — спросила Оушейкс, похлопывая монстра по боку. — Поскольку мне управлять, я сяду первой.
Подобрав свое одеяние, она вскарабкалась на шраука и оседлала его спину сразу за гривой, за которую и схватилась. Между ней и плавником осталось как раз достаточно места для Маскалла. Он вцепился в бока чудовища обеими внешними руками; третья, средняя рука прижалась к спине Оушейкс, и ради безопасности он был вынужден обхватить ее за пояс.
Сделав это, он понял, что его провели и что вся поездка была задумана исключительно с целью разжечь в нем желание.
Его третья рука выполняла собственную функцию, о которой он до сих пор не догадывался. Это был полноценный магн. Однако поток любви, хлынувший сквозь него, не был чистым и благородным — он был обжигающим, страстным и мучительным. Маскалл стиснул зубы и ничего не сказал, но Оушейкс подстроила это приключение не для того, чтобы ничего не знать о чувствах спутника. Она оглянулась с сияющей победной улыбкой.
— Полет займет некоторое время, так что держись крепко! — Ее голос был нежным, как флейта, но злорадным.
Маскалл ухмыльнулся и ничего не сказал. Он боялся шевельнуть рукой.
Шраук поднялся на ноги, дернулся вперед, медленно, неуклюже взлетел и направился к разноцветным скалам. Полет был неровным, колеблющимся и тошнотворным; прикосновение слизистой кожи чудовища вызывало омерзение. Однако все это служило лишь фоном ощущениям Маскалла, который сидел с закрытыми глазами, обнимая Оушейкс. Его поглотило осознание, что он держится за красивую женщину и ее плоть откликается на прикосновение, подобно чудесной арфе.