— Почему ты впустил меня? — Мой голос эхом разносится в пустоте.
— Зачем ты пришла?
Я вытаскиваю правую руку из-за спины и показываю ему кол.
— Ах да. — Он задумчиво проводит рукой по каменной плите, размером и формой напоминающий гроб. Здесь он и спит, в саркофаге. Еще один слой защиты. Даже если бы проникла в его логово, я бы не смогла открыть гроб без посторонней помощи.
— Я ждал этого момента, — говорит он мне и делает паузу, приподняв брови, словно ожидая, когда я войду в свою роль.
— Меня послали убить тебя.
— Знаю.
Я поднимаюсь на помост и обхожу саркофаг. Подхожу достаточно близко, чтобы проткнуть его колом, а значит, он может протянуть руку и свернуть мне шею.
— Я бы не прожил так долго, если бы потерял бдительность, — продолжает Люциус. — Как только увидел Ксавье, сразу понял, что что-то затевается.
Я отпрянула. — Ты знаешь Ксавье?
— Да. Он был создателем Джорджианы.
Джорджиана — вампирша, которую он любил. Та, на которую я похожа. — Он приказал ей убить тебя. Ты убил ее, когда она предала тебя.
— Как видишь, история повторяется.
Я подхожу ближе к Люциусу. Он не двигается. — Почему ты позволил мне приблизиться? Если ты знал, что Ксавье замешан и послал меня убить тебя, зачем ты держал меня здесь? — И не просто держал меня рядом. Трахал, причинял такую сладостную боль, которая нравилась нам обоим. Показал мне мир, который я полюбила.
Он слегка поворачивается ко мне. — Иногда риск того стоит.
Я задираю голову, чтобы не сводить с него глаз, и подхожу ближе. — Стоит ли?
— Я прожил долгую жизнь, Селена. И знаю, когда кто-то этого стоит. — Он проводит пальцами по пряди моих волос, которая выбилась из тугого хвостика. Он улыбается так грустно, что у меня болит сердце. Люциус делает то, чего я никогда не ожидала. Даже за миллион лет.
Он отворачивается.
Кол каким-то образом оказался у меня в руке.
Я подхожу ближе. Сейчас или никогда. Я могла бы убить его. Вот почему он оставил свой склеп открытым. Он мне позволяет.
Я бросаю кол, он падает на пол с громким стуком у его ног.
Люциус смотрит на меня.
— Я не могу этого сделать, — говорю я, и мой голос эхом разносится по каменной гробнице. — Не буду. Меня бы здесь не было, если бы… Ксавье не сказал, что ты убил мою семью, мою стаю. Но потом я встретила тебя и… больше не знаю, чему верить… — Я жду, но он молчит. — Думаю, ты их не убивал.
— Ты хочешь, чтобы я снова все отрицал?
— Нет, — решаюсь я. — Ты их не убивал. Ты и раньше убивал, но не так. Без резни.
— Ты думаешь обо мне лучше, чем кто-либо другой, малыш.
— Это не твой стиль. Может быть, раньше, лет тысячу назад. Но не сейчас.