Мое сердце глухо стучит. — Я еду туда. Немедленно.
— Селена… это не безопасно… Франжелико хотел бы, чтобы ты держалась подальше… — бормочет Деклан.
— Он может быть в опасности. — Ксавье хочет убить Люциуса настолько сильно, что убил всю мою семью и стаю и ждал годы, пока я не стану его идеальным оружием. Теперь он не остановится.
— Кто осмелится напасть на короля вампиров?
— Ксавье, — отвечаю я, и мое сердцебиение ускоряется вместе с «кадиллаком». — Не только Ксавье. Это переворот. Отпрыски Люциуса хотят свергнуть его. Что, если они заодно с Ксавье? — Чем больше я об этом думаю, тем больше в этом смысла. Этот аукцион не один Ксавье устроил. Что бы ни происходило, все враги Люциуса объединились.
Я нажала на газ до упора педали, и колеса завизжали.
Люциус
Я сразу знаю ту минуту, когда солнце отступает перед темнотой. Мои легкие наполняются воздухом.
Летаргия уходит. Я встаю, отодвигая крышку саркофага. Мой утренний ритуал требует сверхъестественной силы, чтобы заставить меня почувствовать себя всемогущим. Бессмертным. Вместо этого я опустошённый. Слабый.
Я закрываю гроб и складываю руки, словно в молитве. Но кому я буду молиться? С моим возрастом я ближе всех к богу, которого кто-либо когда-либо встречал. Бессмертный, всемогущий.
На веки проклятое чудовище.
Прохладный воздух проносится по коридору. Я моргаю, но не поворачиваю головы.
Без нее дом пуст. Без нее моя жизнь пуста.
Но не в моем склепе. Здесь кто-то есть.
— Люциус, — голос Ксавье эхом отдается во мраке.
Я оставил склеп открытым. Две тысячи лет, и я никогда не терял бдительности. До нее — ни разу. И когда она вошла, то принесла свет в мой мир, свет, который, как думал, я никогда больше не увижу.
Тени сгущаются, когда одноглазый вампир принимает твердую форму.
Пришло время покончить с этим. Я встаю, чтобы приветствовать своего вечного врага. — Привет, старый друг.
Селена
Я жму до упора, когда внедорожник въезжает на гору к дворцу Люциуса.
— Подожди, девочка, — голос Деклана потрескивает в трубке. — Мы почти на месте.
Стиснув зубы, я поворачиваю слишком быстро. «Кадиллак» едва не переворачивается, когда встает на два колеса и с резким толчком приземляется. «Я уже еду, Люциус». Не знаю, в беде ли он, но то, что он не отвечает на звонки, то, что приспешники Ксавье нашли меня, не предвещает ничего хорошего.
— Наверное, это Ксавье и все потомки Люциуса, — говорю Деклану, чтобы он знал, во что мы ввязываемся. Как бы безумно это ни звучало, я верю, что они объединились. — Есть одна вещь, которую я не понимаю. Ксавье — враг Люциуса. С чего бы потомкам Люциуса объединяться с ним? — удивляюсь я вслух.