- Сплю плохо, – почти не покривил душой Артем. – Чертовщина всякая снится, под влиянием вашей истории. То я на банкетах, то еще где. Не удивлюсь, если сегодня во сне увижу рыцарский турнир.
- Это нормально. Ты слишком... рационалист, – подобрал слово Лука. – Тебе во всем надо видеть свою логику, чтобы все было четко по полочкам и строго по алфавиту, а так в жизни не бывает. В работе – пожалуйста, твои немецкие корни только рады будут такому порядку, но вот в остальное время... Надо проще смотреть на вещи.
- Даже если что-то кажется совсем из ряда вон?
- Даже тогда. Кто его знает, вдруг все правда? – он лукаво улыбнулся. – А ты сейчас про что? Уж не про Витторию ли?
- Это ты на что намекаешь? – уткнулся в тарелку Артем. Друг подозрительно хмыкнул.
- Да я прямо говорю. Колись, влюбился?
- Я уезжаю через три недели!
- Так ведь только через три, – многозначительно выгнул бровь Лука. – Ой, ладно, можешь не говорить. Только дурак не заметит, как ты на нее смотришь.
Отложив вилку, Артем отодвинул от себя пустую посуду и сделал глоток кофе, насмешливо глядя на ухмыляющегося друга. Лука выглядел таким довольным, словно только от него зависело личное благополучие Мейсхера – эдакая итальянская фея-крестная.
Нет, фей. Лука Сальвиани, итальянский повар и фей-крестный. Звонить по телефону...
- И как же я на нее смотрю?
- Как кот на сметану: еще чуть-чуть, и усы запачкаешь. А вообще действуй, а? Она прекрасная девушка.
- Удивительная, – согласился Артем. – Ладно, не учи меня, сам как-нибудь разберусь. Лучше скажи, ты когда в Германии первый раз оказался, не было ощущения, что ты там уже был?
- А ты не помнишь, как я в Берлине постоянно терялся? – хохотнул Лука. – Какое там ощущение, тут бы на только что пройденную улицу правильно выйти!
- Вот, а у меня впечатление, словно я во Флоренции уже сто раз бывал. Даже ориентируюсь без карты.
- А ты еще ворчал, когда я тебе что-то о городе рассказывал! Скажи спасибо моим рассказам, не то потерялся бы в первый же день.
- Ну да, наверно...
- Так все-таки, что произошло? Только давай без этих твоих отговорок про сон и прочее.
Артем медлил с ответом, и Лука прищурился сильнее.
Он слишком хорошо знал своего русского друга. Когда у него не ладилось на работе, он возмущался. Когда не складывалось в личной жизни, тихо изливал душу за рюмкой коньяка. А если выигрывал крупное дело или добивался чего-то, праздновал весело и шумно.
Но вот таким неприкаянным он не видел Артема очень давно. В прошлый раз все навалилось сразу: проблемы с учебой, ссора с отцом, разрыв с девушкой. Должно было произойти что-то серьезное, если сейчас друг так себя вел.