— Что ж, не отрицаю. Но если вы помните, у меня была серьёзная причина для гнева.
Я мысленно рассмеялась. Ох неужели это камень в мой сад?..
— Ну конечно, понимаю. Не волнуйтесь, я закрою глаза на эту вашу вспышку. Но в следующий раз прошу, предупреждайте.
Ради меня лекарь даже оторвался от колбочек. Я ответила невинным взглядом — мол, прощаю от всей души!
И если он надеялся, что я остановлюсь на этом — он очень просчитался!
— А кто проклял Александру во время беременности? Я полагаю, кто — то из окружении императрицы… или же она сама? — я подалась вперёд, понизив голос. Дверь была плотно закрыта, но искушать судьбу лишний раз не стоило.
Только отменная реакция Мистислава спасла колбочку от встречи с полом. Я проводила её заинтересованным взглядом.
— И откуда такая глупая мысль?..
— А почему глупая? Александра — бывшая фаворитка императора, с ваших же слов — любимая женщина. Наверняка у неё были конфликты с Её Величеством, и немаленькие. Мои старые няньки сплетничали об этом. А уж беременность фаворитки от императора…
— Забудь об этом, — жёстко перебил лекарь, оставляя склянки и поворачиваясь ко мне. Я тоже поднялась и на носочках подошла к мужчине.
— Думаю, и сказки о наследнике — обратном лекаре, не были пустыми бредням. Ты действительно пугал двор красными глазами, Мистислав? Или правильнее — Ваше Высочество, Великий Князь?
Кажется, в этот миг он меня ненавидел. А я ничего не понимала. Он сам подпустил к своим тайнам — и сам же закрылся от меня.
— Вины Катрин в проклятии нет, всё придумала её старая нянька-язычница. Это было предсмертное проклятие. Она умерла на глазах беременной матери, видимо желая спровоцировать выкидыш. Но Маре пришлось отступить. Как посвященная Живе, к тому же — беременная, мать следила за своей защитой. В результате проклятие так своеобразно перекинулась на ребёнка. До семи лет я действительно пугал людей, не справляясь со своими приступами, потом меня забрал Яромир. На воспитание.
— А затем под каким-то предлогом повесил титул главы тайной канцелярии, — закончила я, вспоминая слова Прасковьи. Вот почему он Яромира ругал! — Благодарю, теперь всё встало на свои места…
— Вы ничего не слышали, княгиня, — с нажимом произнёс Мистислав, — и уже забыли обо всём. Давайте я осмотрю ваше плечо.
Я быстро покивала и повернулась к нему спиной, убирая волосы с шеи.
— Помогите с крючками, — нахально попросила, — не дотягиваюсь…
Замерший было лекарь тихо выругался и взялся за мои крючки. Как бы невзначай я прогнула спину и глубоко вздохнула. Платье сползло, обнажив плечо и дошло до ложбинки. Думаю, вид сверху открывался весьма пикантный.