— Вы будете танцевать со мной? — шокировано переспрашиваю его, четко представляя, сколько раз нам придется соприкасаться.
Сколько раз мне придется сдерживать себя, мечтая поцеловать его.
— А почему бы и нет? — задает риторический вопрос, приблизившись. — Но, лучше всего, если на протяжении всего шоу, мы будем вести телевизионную войну.
— В смысле?
— Устроим настоящее шоу. Привлечем к твоей персоне максимальное внимание, — объясняет он, обходя меня со всех сторон. — Устроим противостояние продюсера и участницы из его команды. Дадим намек на ненависть, а в конце шокируем всех своим страстным танго. Учителя нанять мы не сможем, но я прекрасно могу обучить тебя и сам. Главное: слушайся меня.
— Зачем все это делать? — задаю вопрос, что мучает меня все то время, что мы беседуем. — Почему вы помогаете мне?
— Ты еще ничего не поняла? — ухмыльнувшись, спрашивает меня, явно с грустью глядя в мои глаза.
— Не поняла — что?
— Что ты должна выиграть, — как ребенку объясняет он.
— Что? — удивленно выгибаю бровь в немом вопросе «Что происходит?». — Нет, я знаю, что должна выиграть, но сама! Зачем вы мне помогаете? Не понимаю. В чем ваша выгода?
— Разве? — иронично переспрашивает он. — Тебя что-то не устраивает? Не нужна помощь? — понемногу заводится он. — Может, я не так помощь предлагаю? Ксюша, ты удивительна! Я помогаю тебе, а ты еще и недовольна!
— Я просто задала вопрос, а вы тут истерику начинаете. Просто скажите, что не хотите отвечать и тему закроем.
— Что ты сказала?! Я истерику закатил? Да, я спокоен! — на повышенных тонах заявляет образец спокойствия. — А тебе не стоит быть такой неблагодарной!
— Что? — кричу на него. — А вам стоит прекратить быть таким… индюком!
— Хамка!
— А вы… истеричка!
— Я истеричка?! — Златогорский тоже срывается на крик. — Да, я тебя завтра же выгоню! Тебя никуда не возьмут потом! Только выть в ужастиках и то не главную партию! Будешь знать, как со старшими разговаривать!
Его бешеный взгляд пробегается по мне, практически пожирая, испепеляя и уничтожая. Только вот мне не страшно. Я понимаю, что он не воплотит в жизнь ни одну свою угрозу. Он не такой… мне кажется.
— Просто ответьте: почему? — прошу его, после того, как он, наконец, успокаивается и перестает на меня орать. — Почему вы так меня ненавидите, но хотите пропихнуть наверх?
Делаю пару шагов назад, дабы создать личное пространство, которое уменьшилось из-за нашего обмена «любезностями». Расстояние, что крайне опасно для меня… ведь, он так близко… Глаза видят его губы, нос чувствует его аромат духов, что манит и притягивает. Губы помнят его поцелуй… Все очень опасно сейчас.