Заплетая косу, она снова обернулась с улыбкой:
— Я столько раз слышала, как Мойзес рассуждал о ценности осознанного выбора… Но, мне кажется, люди недооценивают, какое огромное влияние на реальность оказывают наши спонтанные поступки.
Глядя на её ловкие пальцы, перебирающие каштановые пряди, магистр снова потерял нить беседы. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль попросить Эстер, чтобы она позаботилась о маленькой Линарес в его отсутствие. Иначе «донья Кобра», пожалуй, сживёт девчонку со свету. Из-за весьма приблизительных понятий о трудовой дисциплине Гонсалес всегда плохо ладил с деканом, и, похоже, та решила распространить свою неприязнь к нему на его новенькую лаборантку. Вместо этого у него вырвалось:
— Я скучал по тебе… И мне завтра опять придётся уехать.
Закрыв глаза, он услышал шорох шёлковой ткани и ощутил прохладный цветочный аромат, когда пальцы Эстер коснулись его щеки. Теперь они с ней были в одинаковом положении. Ночью, в полной темноте их миры не так сильно отличались друг от друга. Вдруг его охватило чувство яростного бессилия: если бы он мог быть просто доктором Гонсалесом, без всяких сложностей, составляющих вторую, тайную часть его работы!
Но тогда они с Эстер вообще бы не встретились.
— Не будем думать об этом сейчас, — шепнула она.
Больше о делах они не разговаривали.
***
В то же самое время Дийна, сидя в спальне, готовилась совершить налёт на Библиотеку. Эта мысль пришла к ней после разговора с Транкильей и двух очередных попыток завязать дружбу с архивистами, окончившихся полным провалом. Библиотечное братство явно не собиралось принимать её в свои ряды. Значит, придётся действовать в одиночку. От волнения её немного мутило. За окном стояла непроглядная темнота, и только колокольный звон на старинной башне возвещал о том, что прошёл ещё один час. Дийне казалось, что этот звук доносится прямо из Средневековья. В нём слышалось мрачное предостережение.
Стараясь двигаться абсолютно бесшумно, она выскользнула из комнаты. В темноте смутно чернел изгиб лестницы. Дийна кожей чувствовала каждый шорох и вздох старого дома: что-то скрипнуло в соседней комнате, по стене пробежала тень от ветки, колеблемой ветром… Она осмелилась перевести дух только после того, как закрыла за собой входную дверь. Кажется, никто не проснулся!
Снаружи в лицо ударил холодный осенний воздух, тяжёлый от влажности. Дийна плотнее запахнула накидку, спеша по тропе через парк. Мучившая её дурнота отступила на свежем воздухе, но потом вернулась с удвоенной силой. От болезненного спазма в желудке ей пришлось схватиться за ствол каштана, и её вырвало прямо на землю.