— Вкусно, — похвалила я скорее из вежливости. — Признаться, я совсем не разбираюсь в вине, чтобы оценить по достоинству.
— Я тебя научу. Не сразу, конечно, и точно не сегодня.
Губы тянутся в улыбке, а глаза выдают — серьёзен. Действительно уверен, что у него будет время и возможность меня учить? Скорее обычный треп, завязать беседу. Щербатая чашка ему не шла. Хоть и сменил он свой строгий костюм на демократичные джинсы и футболку с длинным рукавом, всё равно, в его руке она смотрелась несуразной. Бокал или пузатый стакан для виски смотрелся бы уместнее. Отец наверняка им гордится. Вон и побездельничать толком даже не смог. Пол утра отдыхающего изображал, а в итоге сдался и по делам умчался.
— По-твоему кто мы друг другу? Друзья, бывшие… кто? — со всей серьезностью спросил он.
Неожиданно. Я задумалась, пытаясь предугадать последующие, в зависимости от ответа, вопросы. Гадала вяло, на троечку, наверное, у меня туго с фантазией, хотя чего проще, яснее ясного — я уже ни черта не смыслю в этом мужчине. Такой близкий и такой далекий одновременно. Я его знала молодым парнем, совсем юным, этот мужчина, скорее чужой, вынуждена признать.
— Не знаю, — честно ответила я. Но поняла одно: мысли наши протекают примерно в одном направлении. Если мы друзья, нам положено хохоча вспоминать о прекрасно проведенном времени вместе, выискивая самые забавные истории. Если бывшие, то вполне уместно выяснить оставшееся между нами недопонимание. Он сделал глоток, отставил чашку на столик, взял меня за бедра, резко придвинул к себе, по кожаной глади дивана, и заглянул в глаза:
— Ты хотя бы счастлива?
Я соскочила с дивана. По дурацки, будто ошпаренная. Но мне не понравилась эта выходка, этот «свойский» жест. Мы уже не те, слишком много всего стоит между нами. Я оббежала столик, встала на безопасном расстоянии и раздражённо поинтересовалась в ответ:
— А что ты хочешь больше услышать, «да» или «нет», какой ответ тебя устроит? Положительный, и тогда ты сможешь сказать, что я не выгляжу такой уж счастливой? Или отрицательный, чтобы успокоиться — я страдаю, сама себя наказав? Какой из этих вариантов предпочтительней?!
— Эй, ты чего? — примирительно он вскинул руки: вот они, не трогаю тебя больше. — Я просто хотел узнать как твои дела.
— Тогда просто спросил бы.
— О-кей, я понял. Согласен, переборщил. Не очень похоже на «просто поболтаем», да? Вернись, пожалуйста, — кивнул он на мою половину дивана и отодвинулся на всякий случай.
— Извини, я наговорилась. Спокойной ночи.
Ушла, а потом полночи ругала себя. Бегаю-бегаю, может достаточно? Разве трудно было придумать себе мужа? Выдумать за пару минут фальшивую, но возможно спасительную для нас обоих историю. И пусть не поверит, ему пришлось бы.