Федор растерянно осматривает испанскую обувь, поднимает голову в мою сторону. С отчаянием кричит: «Ты видел?!». Я с сочувствием: «Что, не твой размер, что ли?». Но Федору было не до юмора, тяжесть вчерашней утраты придавила его с новой силой. В ярости мощным броском он бросает туфель в Атлантический океан и пытается уже несколько увядшими движениями продолжить оздоровительную пробежку. Но через несколько метров его настиг новый удар судьбы: за кнехтом на палубе опять притаился красный туфель. Теперь уже правый! Я стал наблюдать в бинокль, чтобы не пропустить ни одной подробности этой замечательной трагической сцены. Федя несколько секунд стоял с туфлем в руке как греческая статуя. Потом окаменелость прошла, раздался звериный вопль, туфель подлетел вверх, затем мгновенно в воздухе в прыжке был растерзан Федиными руками и футбольным ударом отправлен в тот же океан. Волны Атлантики сомкнулись. «Опять не тот размер», – про себя подумал я, но вслух высказываться поостерёгся.
На этом Федина пробежка закончилась. Уныло он поплелся в надстройку и больше не бегал по утрам до самого Мадагаскара.
А испанские туфли действительно были высокого качества. Сносу им не было. И живучие черти!
*****
Большое судно в дальнем плавании – это как маленькое государство со своим населением, законами в виде Морского устава, президентом, со своей энергетикой, обычаями, медициной и политикой. Жить приходится автономно. На какую-то помощь извне рассчитывать не приходится. Что бы в море ни случилось, надейся только на себя. В то время не было спутниковой связи, мобильных телефонов, не было Global Position System и других современных чудес связи. Во время пасмурной или штормовой погоды, когда не видны Солнце и звезды, мы иногда неделями не могли определить точно, где мы находимся. Идем по счислению: как пятиклассники умножаем время на скорость и откладываем пройденное расстояние на карте. Получается точка, в которой мы должны условно находиться. Как только появится на небе просвет в тучах, определяемся по астрономии. Разница в положении бывает до сотни миль. Радиосвязь южнее экватора бывала только эпизодически. Через несколько недель такого плавания возникало ощущение, что в мире кроме нас и нашего танкера никого нет. До родины и семьи нереально далеко. Чтобы попасть домой, нужно пройти многие тысячи миль, пересечь четыре раза экватор, не умереть в тропиках от лихорадки, выдержать сорокаградусную жару в Персидском заливе, множество ночных вахт, общение с инородцами. На карту даже не хочется смотреть, расстояния космические. Спать приходилось всегда в разное время. Судовые часы переводятся каждые двое суток на час вперед или назад. Постоянная вибрация от работы главного двигателя (18 000 лошадиных сил). Судовые двигатели можно назвать «вечными», они месяцами крутят гребной винт без остановки. О таких пустяках, как качка и шторма, говорить не приходится – это дело обычное.