Меня выпустили почти мгновенно. Лицо Кетро выглядело ошарашенным.
— Ты это серьёзно? Чистокровность?
— Да, — твёрдо ответила я, глядя ему в глаза.
— И… ты можешь ради чистокровности… — он запнулся, — поступиться собственными чувствами?
Пожала плечами и невозмутимо ответила.
— Я же не позволила своей симпатии к Себастьяну перерасти в нечто большее. Так что не позволю и влечению к тебе.
На мгновение стало физически больно от того, КАК он на меня посмотрел. Этерн тут же ощутил мои колебания.
- Не верю, — глухо произнёс он. Я загнала все эмоции подальше и решительно ответила.
— Поверь. Я выйду замуж только за чистокровного антропита. Конечно, я хотела бы, чтобы мне дали время самой выбрать мужа, но раз уж дедушка настаивает на свадьбе с Адрианом… Никакие чувства не заставят меня изменить собственным принципам.
Зелёные глаза сузились и прозвучал холодный ответ.
— Ясно.
Кетро развернулся, и пока я смотрела в его удаляющуюся спину, мне безумно хотелось сползти по холодной мраморной стене, тихонько поскуливая. Только нельзя. Когда этерн исчез в сиянии внутреннего телепортатора, я уже приготовилась разрыдаться, но оказалось, что на этом мои злоключения не окончены.
— М-да… — раздалось за моей спиной. — А я почти поверил тебе тогда. Мучался, корил себя за несдержанное и неблагородное поведение.
Я собрала остатки воли в кулак и повернулся к Себастьяну.
— Прости, — холодно ответила я.
Серый взгляд гарунита светился презрением.
— Переживу как-нибудь, — хмыкнул он. — Главное, чтобы ты потом не раскаивалась в том, что всю жизнь игнорировала эмоции. Мне тебя даже жаль.
— Очень благородно, — скривилась я и, почувствовав, что не в силах больше сдерживаться, бросилась дальше по коридору в поисках уборной.
Найти нужное место удалось не сразу, по щекам уже обильно текли слёзы, и я ужасно боялась наткнуться на кого-то в таком состоянии. Наконец, мне повезло — в конце коридора светилось табло с нужным указателем.
Уборная пустовала, и я, заблокировав дверь, дала волю слезам.
Порыдав от души, принялась обдумывать план действий. Я уже подошла слишком близко к тому, чтобы раскрыть своё происхождение и подвергнуть опасности маму и дедушку. Когда в голове оформились более-менее вразумительные идеи, умылась холодной водой из-под крана, достала из кармана пудреницу и привела себя в порядок. Правда не помешали бы ещё и тени — припудренные веки смотрелись блёклыми, но хотя бы не заплаканными.
Открыла дверь, чтобы выйти, но в конце коридора показались лорд Никлас и господин Моро.
— Не боитесь, что она снова сбежит? — спросил отец Сильван.