Нужно ли рассказывать, что мой бывший на этом этапе скрутил свои претензии в трубочку? Ну, ничего удивительного, он же был вечно “в поиске” и, как следствие, “вечно без денег”.
Но что это я все о прошлом? Давайте лучше про “сейчас”. Оно гораздо интереснее, я считаю.
Чем дольше мы с Давидом едем, тем меньше слов нами говорится. Кажется, температура поднималась выше с каждой моей шуткой, с каждым его вопросом.
И вот мы паркуемся — и пригодного для дыхания кислорода в машине не осталось вообще. Выжгли. Вот этим вот раскаленным жаром, что сейчас окутывает нас с головы до ног.
Многоэтажка на набережной.
В принципе, ничего удивительного, в Москве же около сотни мелких и не очень рек, но все равно — уже отгорел закат, не может же он вечно продолжаться, и сейчас округу накрывают густые плотные сумерки.
Я только дергаюсь, чтобы вылезти из машины, но Давид опускает мне ладонь на колено, останавливая.
— Давай все-таки это снимем, — он касается наручников на моих запястьях.
— Так заканчивается мое похищение? — смеюсь я, позволяя голосу звучать с легким сожалением, а Давид просто склоняется ко мне, прижигая мои губы еще одним поцелуем.
Мой крепкий, хмельной, напористый мальчик…
Сколько их сегодня было, этих горячих столкновений губ, каждый из которых хочется растянуть на вечность?
И каждый лишний — лишь еще одна сладкая пытка для моего самообладания.
И сейчас он снова целует меня. В темноте на парковке у пустого двора.
Я не знаю, что за магию этот малыш использует — но его поцелуи будто заставляют замирать всю вселенную, от первой и до последней планеты. И меня коротит, будто током. И после этого тока — смерть, пустота, одиночество — и отсутствие его губ, а сейчас — сейчас один только кайф и болезненное ноющее желание, растекающееся по венам.
От сердца — и до самых кончиков пальцев.
Можно ли хотеть мужчину даже самым кончиком указательного пальца? А мизинца?
Можно. Отвечаю.
— Все только начинается, ты же понимаешь? — вкрадчиво и очень многообещающе шепчет мне мое дивное создание.
Я понимаю.
Он похитил меня просто так.
И ему не нужны наручники на самом деле. Достаточно только улыбки.
Что будет утром, мне прекрасно известно, но утро еще не наступило.
Сейчас, пока я позволила ему быть для меня вот этим роковым соблазнителем, достаточно даже движения брови, чтобы в душе своей я упала ниц перед его алтарем.
Ведь этот вечер принадлежит Давиду.
И сейчас — я могу себе позволить поддаться очарованию этого кудрявого эльфа, что скользит своими дивными пальцами по кистям моих рук, расстегивая наручники ключиками, которые он только что достал из бардачка.