Вылезая из машины и закрывая за собой дверь, я на некоторое время замираю, глядя в темное звездное небо. Часто его вижу, а все равно — каждый раз смотришь в глаза космосу, как в первый.
Сколько времени?
Да какая разница? Нет мне сейчас дела до таких скучных фактов.
А вот до мужчины, что подошел сейчас ко мне, опуская ладони на машину по обе стороны от меня — дело есть.
— Поймал меня? — чуть улыбаюсь я, поворачиваясь к нему.
— И не сбежишь, — ухмыляется Давид.
Давид.
Красивое имя. Красивое до одури, немного непривычное мне, привыкшей к Сашам и Пашам, и безумно подходящее ему, моему прекрасному божеству.
Даже Аполлоном его уже называть и не хочется, потому что Аполлон — это лишь теоретическое прозвище, данное мной, чтобы хоть как-то называть своего божественного любовника.
А Давид — это он, вот этот весь удивительный мальчишка с острым языком и дивными кудрями, в которые так приятно зарываться пальцами.
— Мы до дома дойдем вообще? — выдыхаю я, дурея от тепла, исходящего от его тела. Уже им можно прожарить меня насквозь, до хрустящей корочки.
— Сложная задача. Тянет на подвиг. — У него такая широкая улыбка, что сложно не поставить украдкой поцелуй в самый её уголок.
— Давай попробуем его совершить?
— Я не пробую, богиня. Я делаю. — Ах, ну вы посмотрите, как мило этот поганец выпендривается. Щипнуть бы его за задницу, на которую я и вчера, и сегодня пускала слюнки.
Хотя почему это “бы”? С каких пор я отказываю себе в таких маленьких удовольствиях?
И стоит нам с ним только оказаться в подъезде, и в лифте — как я даю себе волю.
— Эй, — Давид резко разворачивается, прихватывая меня за мою шаловливую ручонку. Возмущен таким святотатством мой сладкий бог.
— Что? — я округляю глаза, глядя на него невинно.
Ох-х.
Резкое движение, почти толчок — и меня почти пригвоздили к стене лифта, прижав сгибом руки шею.
— Как же ты меня достала, — рычит мой мальчик, а я тихонько хихикаю.
— Прости, мой Аполлон, ты хотел невинную гурию?
— Я. Хочу. Тебя, — отрывисто выдыхает он и почти вгрызается в мою шею, будто всерьез пытаясь откусить от меня кусочек.
Надя Соболевская — вкусная как тортик, и ни единой калории?
Мое лицо — совсем рядом с кнопочной панелью управления лифтом, и на нем мигает кнопка четырнадцать, но ладонь Давида падает ниже, на кнопку “Стоп”.
Кто вообще придумал эту странную кнопку? Я слышала, что ей предполагалось значение “остановиться на ближайшем этаже и открыть двери”, а вышло, что лифт просто останавливается между двух этажей, и не двигается с места, пока кнопку не отожмешь.
Вот как специально, для всяких озабоченных…