– Почему не нужно? Я должен знать, что ты задумала, ведь эта журналистка пришла не просто так!
– Пойми, твоего ума недостаточно, чтобы разгадать мои намерения. Побереги силы, иди в дом и присматривай за Алексом.
– И все-таки боссу будет интересно узнать, почему ты его ослушалась.
– Сомневаюсь, что он станет тратить время на твои умозаключения, – ехидно заметила женщина и смерила собеседника уничтожающим взглядом. Стивен пожевал губами, но спорить не рискнул. Немного помешкав, все-таки вернулся в особняк, а Марьяна с облегчением направилась к выходу.
Поколдовав над замком, она дернула калитку, умело замаскированную в заборе, и впустила гостью внутрь.
Кристина выглядела взволнованной. Покрасневшие от слез глаза, растрепанные волосы, одежда не по погоде, – все явно указывало на то, что новость о болезни Алекса сильно ее потрясла.
– Где он? Ему не лучше? – гостья метнула взгляд на окно второго этажа.
– Здравствуй, – подчеркнуто вежливо отозвалась Марьяна и жестом пригласила ее идти за собой. – Пока все без изменений.
Несколько минут, которые они потратили, чтобы дойти до комнаты Алекса, показались Кристине бесконечными. Каждый уголок, каждая вещь напоминали о лучших моментах, проведенных с любимым. Весь дом был буквально пропитан воспоминаниями. Образы из прошлого согревали сердце, а настоящее напоминало кошмарный сон.
Марьяна взялась за ручку двери и чуть приоткрыла ее.
– Что ж, оставляю вас наедине. Если что-то будет нужно, обращайся, я внизу.
– Спасибо, – растерянно пробормотала Кристина, совсем не узнавая свою недоброжелательницу.
«Не так давно она мне угрожала и с трудом скрывала презрение, а сейчас встретила как старую подругу... Опять какие-то интриги или Марьяна действительно так сильно изменилась?» – подумала она и мысленно пообещала себе разобраться во всем этом.
Однако, переступив порог, моментально забыла обо всем. Комнату окутывал скорбный полумрак. Ни один солнечный лучик не проникал сюда, словно мир за окном больше не существовал. Только слабый свет ночника позволял разглядеть очертания и предметы.
– Кто приходил? – до боли знакомый голос прогнал оцепенение и Кристина, не сдержавшись, кинулась к сидящему на кровати Алексу:
– Родной, любимый мой… – Она целовала его без остановки, словно эти поцелуи могли исцелить.
– Кристина?
– Это я.
Он, словно не веря, прикоснулся ладонями к ее щекам.
– Ты пришла…
В горле застрял ком, и она ничего не сказала, только кивнула головой. Было невыносимо видеть его таким. Александр умирал. Болезнь уже крепко вонзила в него свои когти, выпивая последние жизненные соки. Она дотронулась до его коротких темных волос, вгляделась в лицо и увидела, что некогда лучистые глаза поблекли, а с впалых щек сошел румянец. Губы, когда-то расцветающие теплой улыбкой, истончились месяцами беспросветной тоски.