Поворот головы синхронно с перемещением по воздуху пистолета. Стремительно. Инстинктивно. Слаженно. Фокусировка зрения на человеке, которого она когда-то любила по праву кровного родства.
Гнев заполняет все существо девушки, сигнализируя, именно он — ее цель.
Повисает звенящая тишина.
Она смотрит в холодные глаза отца. Чувствует себя покалеченной, уродливой, опустошенной.
— Ева, — с нажимом произносит он. — Что ты творишь? Возьми себя в руки.
Только для Евы его слова — пустые звуки. Они создают колебания воздуха, но не имеют содержания.
— Меня зовут Эва, — с ледяным спокойствием громко провозглашает она.
Глубоко вздыхает, ощущая приятное и обширное покалывание в груди.
Неторопливо прощупывает публику взглядом. Читает в их глазах шок, растерянность и страх. И ей приходится по вкусу впечатление, которое она производит.
Приходько следует глазами по порванным колготкам девушки, колышущейся на худых бедрах черной каскадной юбке, грязным разводам на лице, беспорядочным волнам волос. Ева Исаева не выглядит как желанный приз. От ее проникающего, словно острые ножи, взгляда озноб ползет по коже.
— Меня зовут Эва, — повторяет девушка громче, окрашивая свой голос гневом и силой.
Она походит на вырвавшуюся из клетки рептилию, тело которой нашпиговали неконтролируемой силой, а сознание под корешок заполнили обидой. И эти прочные стеклянные стены разрушил Адам Титов.
Она таит угрозу для них всех. И ее сила заключается вовсе не в оружии. Она — в жажде справедливости. Нет страшнее человека, чем тот, которого задели за живое.
— Меня зовут Эва, — чеканит девушка, выжигая в застывшем воздухе каждый звук. — Все услышали? А теперь повторяйте!
Создается впечатление, что присутствующие забыли, как двигаться. Или находятся под гипнозом. Каждый из них заполняет лишь отмеренное ранее пространство. А по контуру их тел воздух превращается в бетон.
— Повторяйте!
Синхронно не получается. Первый осторожный голос принадлежит Приходько. Это подталкивает и остальных к подчинению. Следом шелестят низкие голоса вытянутых, как стволы деревьев, охранников. Их здесь целая армия, учитывая, что Виталий Иванович прибыл со своей свитой, и они примкнули к вышколенным амбалам Исаева.
Последним следует тихий шепот со стороны Ольги Владимировны. И ни звука от Исаева. Он сцепляет зубы до яростного скрежета. Задумываясь о том, что вероятнее откусит себе язык, чем выполнит требование.
Ева сухо улыбается.
Черные птицы набирают высоту, накрывая застывшую толпу своими широкими темными крыльями и отрезая их от внешнего мира.
— И еще раз!