Дорогие, милые девочки! Поздравляю вас с 8 марта! Желаю всем вам любви, как в сказочных историях, крепкой, настоящей, нерушимой, здоровья, прямо-таки драконьего, долголетия, самого что ни на есть эльфийского, богаства несметного и, конечно же, тепла, нежности и ласки, которые будут окружать вас. Ценю и люблю каждую!
Я выскочила из покоев Витэана, боясь обернуться, не справиться, захотеть обнять его еще раз, возможно, последний в своей жизни. В широком коридоре быстро осмотрелась, прислушалась, нет ли кого-то по близости, не патрулируют ли отряды тифлингов переходы дворца.
Все было тихо и безмолвно, словно бы мертво. Сделала глубокий вдох и медленный выдох, стараясь сосредоточиться, настроиться на предстоящее. Трудно было оставить личное в стороне, заглушить страх, желание спастись, и ринуться к северному проходу, ведущему в тронный зал, туда, где меня ждала неминуемая гибель. Оставалось только надеяться, что смерть будет не напрасной, и я сумею уничтожить артефакт тифлингов, способный прогрызать ткань миров, смогу забрать его с собой.
Шаги в полутемном переходе звучали особенно резко, хоть я и старалась красться. Каждый обращался набатом похоронного колокола. Мне было страшно. До жути. До перехватывающего дыхания панического спазма. Умирать не хотелось. Одно дело идти на орка с клинком, понимая, что шансы выжить зависят от твоего личного умения драться и, немного, от удачи, и совсем другое отправляться к месту, где тебя не ждет ничего кроме кончины.
В середине пути замерла, привалилась спиной к каменной кладке стены, закрыла глаза, чувствуя, как позорно дрожат поджилки. Трусиха! Меня терзало жгучее желание повернуть назад, вернуться к тауру, отдать ему кольцо с искрой, просить отправить к тифлинскому порталу кого-то другого. Чтобы спасти себя! Что сделал бы Витэан, если бы я явилась к нему с такой просьбой? Ответ был очевиден. Он отправился бы сам. Как таур, обязанный защищать свой народ, как мужчина, стремящийся оберегать любимую, как воин, не желающий проявить слабость духа.
Перед внутренним взором тут же всплыл образ моего эльфа, того, кто был так дорог. Могу ли я позволить ему пожертвовать собой? Как буду жить, зная, что переложила на его плечи такое свершение? Никак. Не смогу. Не стану.
Страх и трепет отступили, уступая место решимости. Я двинулась к тронному залу, шла туда не ради спасения мира, не ради того, чтобы защитить народ Грумучего царства. Все было намного прозаичнее, до банальности. Я готова была умереть за того, кого люблю.
Маленькая дверь, открывающая проход из коридора в тронный зал была не заперта, бесшумно повернулась на петлях, позволяя заглянуть через щелку в просторное помещение. Небольшого просвета оказалось достаточно, чтобы иметь возможность обозреть практически все пространство.