— Тихо. Поздно дрыгаться. У тебя есть час с небольшим, птичка, после которого у тебя откажут органы и ты умрешь.
— Боже, что? — выдыхаю я. Голову словно сжимает стальной обруч, а в глазах темнеет, — зачем? Я ничего не знаю про Амира. Вы можете меня пытать, но я…
— Заткнись, — ласково перебивает меня он, — ты поедешь сейчас к своему мужу, птичка. И сделаешь, что угодно: подсыплешь яд ему в еду, в напиток, куда угодно. Он должен его принять. Сдохнет он сразу же, в отличие от тебя. Сможешь убежать. Главное — успей за час вернуться сюда и я дам тебе противоядие. Получишь новые документы, билет в свободу, и отчалишь на все четыре стороны. Освободишься от своего тирана, — он весело улыбается, — отомстишь ему. Эта зверюга тебя ведь бил? Наверняка ты получила за побег. Знаю, что бил, он же бешеная тварь. Удивительно, что ты еще жива. Или это временно?
Я отрицательно трясу головой. Все вокруг мне напоминает какой-то затянувшийся кошмар.
— Еще раз — у тебя есть час. Он должен сдохнуть до сегодняшней встречи, которая у него намечается, — мужчина выдирает шприц из моей руки, вкладывает мне в ладонь маленький пузырёк с порошком и выпрямляется. Спустя секунду на пол падает тюбик с дешевым тональным кремом, и пятьсот рублей, — поднимайся, ходить ты можешь. Не надейся, что ляпнешь своему мужу про яд — он не знает его. Время только потеряет, успеешь откинуться. Приведешь его сюда — и он нас тут не найдет. Тоже сдохнешь. Что разлеглась? Двигай отсюда. Время-то тикает.
Несмотря на тошноту, мерзко накатывающую волнами, и головокружение, я быстро собираю ноги и поднимаюсь. Черт, это какой-то гараж. В окнах уже темный вечер. Я лежала на холодном полу столько времени?… я точно умру, если не от яда, то от воспаления почек. Поясницу ломит до боли.
— Пошла, — кивает мне мужик, — такси ждет.
— Он убьет меня, — шепчу я растерянно, — или его охрана… я не успею убежать.
— Твои проблемы. Ради своей шкурки постарайся. Пять минут уже прошло, ты потратила их на тупую болтовню.
Я тут же разворачиваюсь и быстро иду к выходу из гаража. Слезы душат меня, подступает истерика, трясет так, что зубы стучат друг об друга. Спину холодит вечерний воздух: черт, я в открытом платье! В том платье, которое я натянула на себя, не глядя, в магазине. Что в руках в тот момент было, то и надела по приказу психа.
Я выхожу на улицу, пошатываясь, и вижу желтое такси у ворот.
Амир меня точно убьет. Увидит меня в этой одежде и убьет. За побег убьет. Точнее, он думает, что я убежала.
Мне жутко. Я понимаю, что моя судьба в любом случае расписана в черных красках: эти двое вряд ли меня отпустят, когда я вернусь. Я не удивлюсь, если псих решит до меня подомогаться, а то и применить силу, воспользовавшись шансом — он просто облапал меня взглядом.