— А что ты ожидаешь? — я пораженно смотрю на него, — что я буду прыгать от счастья и радоваться смерти человека? Ты в своем уме?
Амир молча сверит меня взглядом.
— Завтра вечером пойдешь со мной на одну встречу, — произносит он, — К восьми ты должна быть накрашена и одета.
— Что? Не пойду. Никуда.
— Пойдешь. Или заставлю, — констатирует он, и у меня нервно изгибаются губы в усмешке.
— Ты. Издеваешься. Надо мной? — четко произношу я, понимая, что совершенно не боюсь его. Ненависть иногда помогает избавиться от чувства страха перед человеком. Видимо, для того, чтобы можно было однажды отомстить с холодной головой, — какая, к дьяволу, встреча? Ты ждешь, что я буду там улыбаться и дальше изображать твою жену? После всего, что сегондя произошло?!
— Придётся, — он поднимается, отходит к столику и берет что-то с него. Вертит это задумчиво в руках и возвращается ко мне, а я настороженно слежу за тем, что он собирается сделать.
Амир берет мою руку, не обращая внимания на мои попытки выдернуть ее обратно и защелкивает на запястье широкий браслет, который тут же будто вспыхивает под светом ламп, переливаясь. Я хмуро смотрю на украшение. Тут куча настоящих бриллиантов. Невероятно дорогая вещь.
— Ты что, пытаешься подкупить меня? — вырывается у меня смешок, — Господи, у тебя ничего не выйдет. Я не продаюсь за побрякушки.
— Я в курсе, что ты мать Тереза и продаёшься только за жизнь бывшего мужа, — произносит Амир, выпрямляясь, а я раздражённо ищу замок на браслете, чтобы его снять и выкинуть, — не выйдет, Рита. Он так не расстегивается.
— Убери это с меня! Как это — не расстегивается?!
— Так. По крайней мере ты это не сможешь сделать.
— Класс, — я развожу руками, — и что это? Что-то вроде рабского ошейника?
Он усмехается.
— Можешь думать и так.
— Ага, спасибо, — я проглатываю матерные слова, которые рвутся из меня, поднимаюсь с кресла, поправляя платье, и иду мимо Амира к выходу, — пожалуй, я спать. С меня на сегодня хватит.
Дверь я захлопываю громко, чтобы вздрогнули стены, чтобы выплеснуть всю злость. Иду по коридору и, оглянувшись, чтобы убедиться в том, что Амир не последовал за мной, пытаюсь оттянуть браслет пальцем, пытаясь понять, как он снимается. Мне просто мерзко носить его на руке. Словно я действительно продала жизнь человека за дорогую вещь.
— Дьявол, да как тебя….снять?! — бормочу я, дергая браслет и переворачивая его на руке. Психанув, я сильно тяну его, надеясь, что металл просто лопнет… и замираю, присматриваясь. Между стыками звеньев браслета я замечаю какие-то темные ниточки. Или это резиночки? В браслете за миллион-другой, если не больше? Бред какой-то. Я прищуриваюсь, пытаясь понять, что это, как внезапно слышу позади шаги, и, вздрогнув, бросаю эту затею. Опускаю руку, захожу в комнату Мирославы, забираю там халат из ванны, и иду в детскую, где сейчас спит Тима.