Пока идет проигрыш, чуть склоняет голову вниз и незаметно переводит дыхание. Вновь смотрит на Дениса. Он подмигивает ей, приподнимая один уголок губ в какой-то абсолютно потрясающей для нее, шикарной улыбке.
Однажды я забуду все слова,
Однажды и глаза мои ослепнут.
Лишь только сердце будет помнить:
Тебя, моменты — наше счастье.
Я отыщу свои ошибки,
Все фразы резкие, поступки мерзкие.
Пойму, где была я не права,
И мысленно у тебя я снова… снова попрошу прощенья…
Я прошепчу «спасибо»,
За то, что ты сберег,
за то, что отпускал и что прощал.
За руку жизни, которую ты мне отдал.
Еще скажу «спасибо»… За сына и за дочь!
Прости, опять прости, мое «прости» особенное…
Оно способно исцелять!
Прости же все моменты, когда переходила я на ложь,
Рассказывая то, во что сама не верила.
Прости за то, что главной для тебя пыталась быть,
Тебе вверяя все последствия.
Сам Бог распределил: жена — ребро, муж — все остальное.
Слышишь? Слышишь, Северный?
Такой расклад я принимаю. Все мечты мои с тобою.
Пожалуйста… Пожалуйста…
Останемся вместе?
Последнюю строчку выдыхает прерывистым шепотом. Рагнарин шагает к сцене. Протягивает руки. И Яна, не раздумывая, спрыгивает в его объятия. Притихший зал взрывается бурными овациями. Публика беснуется. Но Денис не замечает ни направленных на них камер, ни криков толпы. Обнимая, сжимает Янку, вероятно, до боли. По-другому в тот момент не может. Чувствует, как ее колотит от эмоций. Хочет успокоить, но нужных слов не находит. Остается лишь энергетически отдавать. Отдавать все, что у него есть.
Сразу после концерта, попрощавшись с Натальей Ильиничной и Виталием Дмитриевичем, направляются в аэропорт.
— Ого! Это частный самолет? Мы летим только вдвоем.
— Не считая пилотов и стюардессы. Но они нам мешать не станут.
— Раг, ты меня пугаешь, — все так же потрясенно проговаривает Яна. — Самолет твой?
Он смеется.
— Бизнес-джет.
Сжимает ее ладонь, прежде чем отстраниться, чтобы пропустить первой к трапу.
— Что это значит?
Берет небольшую паузу, с нездоровым интересом прослеживая за тем, как колышется на Янкиной округлой заднице осколочно-металлическое платье. Подол не прилегает, из-за фактуры стоит буквально неподвижно, но когда она поднимается выше по ступеням, дает приличный обзор на бедра и сами ягодицы. Оглядываясь, Рагнарин взглядом останавливает охрану. Те с пониманием замирают у подножья трапа, смотрят в разные стороны.
— Так, что это значит? — повторяет девушка свой вопрос уже в салоне.
— Это административный самолет, предназначенный для перевозки частных лиц. Мы арендуем.
— Сколько нам лететь?