— Да, жизнь научила. Обращайся, если что.
После этого призыва Шахиной вдруг очень хочется поделиться с сестрой самым важным. Прям язык чешется, слова на кончике висят. Но… Что-то все же останавливает.
— Вот, этот салат выглядит аппетитно, — тихо замечает она немного взволнованным голосом, не отрывая глаз от меню. — Что тут пишут? Копченый угорь, апельсин, руккола, микс салатов, теплый камамбер, соус унаги. По-моему, отлично. Закажем?
— Какая страница?
— Девятая.
— Весьма-весьма… — нетерпеливым жестом Марина призывает официанта.
А едва тот приближается, начинает с извинений:
— Вы простите, что я так бурно вам маякую. Зверски голодная.
— Понимаю, — улыбается молодой парень. — Что вы выбрали?
— Суп с морепродуктами. И вот этот салат, как он называется?
— Луарей.
— Он, значит. Да и еще, чтобы не терять время на меню, посоветуйте вкусный десерт.
— Мильфей. Миндальная основа, воздушный фруктово-ягодный мусс, верх — тонкое слоеное тесто.
— Звучит волшебно. Добавим.
— Мне морс, пожалуйста.
— Дважды морс! — присоединяется к Янке Марина. — И суп, салат — тоже по две порции. Составь мне компанию, — вздыхает, когда официант отходит. — Я такая голодная, что если ты не осилишь, все доем!
Представляя это, Янка снова смеется.
— Ты еще с собой попроси завернуть.
— А что! К чему нам эти пижонские замашки? — скашивает взгляд в сторону пожилой пары за соседним столом. Мужчина и женщина сидят с идеально прямыми спинами, словно им вместо позвоночников по отрезку арматуры вставили. Набирая за раз по полграмма гарнира, изящно облизывают кончик «пустой» вилки и с выражением ведут беседу. — Эх… Голод не тетка!
— Да уж! — с задорным смешком соглашается Шахина, прикрывая губы лацканом кардигана. А потом спохватывается: — Кстати, у меня есть батончик. Хочешь?
— Нет, лучше не надо. Подожду. Ты давай, рассказывай, чем еще занималась эти две недели? В спортзал записалась?
— Нет. Думаю, все-таки уже после нового года.
— О, по поводу нового года! Мы же с ребятами решили насчет Карибских. Поставили бронь на коттедж с тридцатого декабря по восьмое января. Все наши летят. Один Рагнар так и не дал ответ. Но с ним, вероятно, все-таки облом. Он вечно со своей «ювелиркой» носится.
Яна сдавленно сглатывает и, отводя взгляд, неловко прочищает горло. Натыкаясь на пожилую соседку со стыдом за их с Мариной недавние насмешки, отражает ее вежливую улыбку.
— Я точно не смогу. Полечу домой, в Турцию. Ты же понимаешь.
— Ну, да. Я подозревала. Жаль. У тебя там, конечно, свой рай. Но компания… Дядя Мехмед, Йигит с этими своими набожными родителями… — угрюмо вздыхает Савелян. — С нами было бы в разы веселее.