Айслинг осталась на коленях на траве у его ног. Ее черное платье промокло от росы, но она не реагировала. Она смотрела на землю.
Он ждал, пока подменыш не пропал из виду, а потом опустился рядом с ней.
— Мы не можем спасти их всех, Айслинг.
— Я хотела спасти хоть одного, — поражение в ее голосе вызвало трещину на его сердце. — Почему он не дал отвести его домой?
Домой. Слово звучало сладко ее голосом.
Когда последний раз кто-то звал Подхолмье домом? Бран сомневался, что это делали за века, а то и вообще когда-либо. Ведьмочка легко прошла в странный мир с жуткими существами и увидела в нем место, которым могла наслаждаться.
Ее плечи дрожали, и Бран отвлекся от мыслей. Он притянул ее к себе.
— Тише, ведьма. Не все подменыши хотят спасения.
— Как так? Они были одни всю жизнь. Почему они не хотят хоть на миг забыть о борьбе за жизнь? Я не понимаю.
Она страдала. Он не знал, как это исправить. И он притянул ее ближе и прижал губы к ее макушке. Она обвила руками его пояс, уткнулась в его тело.
Он гадал, был ли он не в порядке, если любил, когда она была такой, дышала рядом с ним, идеально подходила ему, даже когда была расстроена.
— Не все они такие, какой была ты. Некоторые не знают, что теряют, — ответил он. — Некоторые знают только мир людей, и им не хочется знать о землях фейри.
— Но этот не такой.
— Этот не такой, — он рассмеялся. — Он хорошо помнил земли фейри. Но некоторые не обижаются. Может, под той кожей он выглядит иначе.
Айслинг шлепнула ладонью по его груди.
— Внешность не важна, Бран. Они должны все равно быть со своими семьями. Их должны любить, как бы они ни выглядели, какими бы ни оказались.
Она не ошибалась, по меркам людей. Они были добрее с детьми, чем фейри. Туата де Дананн были жестоки. Они знали, кто вырастет воином, красавицей, королем. Если ребенок был хуже этого, на его воспитание не стоило тратить усилия.
— Я не говорил, что так безопасно жить, ведьмочка, — он снова поцеловал ее макушку, потерся щекой об ее шелковистые волосы. — Фейри сложно понять, особенно тем, у кого мягкие сердца.
— Мягкое сердце? — она потрясенно посмотрела на него. — В таком меня еще не обвиняли.
— Я вижу тебя насквозь.
Она была добрее, чем хотела показать другим. В тенях ее сердца Айслинг была той, кто хотела исцелить мир. Она просто выставляла шипы, чтобы никто не знал, как больно ей было, когда она не справлялась.
Айслинг фыркнула, и он коснулся пальцем ее носа.
— Не фыркай на меня, потому что я прав.
Она нахмурилась, желая спорить. Его сердце забилось быстрее в предвкушении спора.
Айслинг открыла рот, но замерла от лая гончих над поляной. Дикая Охота нагнала их, несколько отрядов миновали друг друга. Некоторые фейри радостно вопили, другие кричали, скольких поймали, некоторые просто махали обрывками ткани, что когда-то была на подменышах.