И ничего более.
Я видела огонек впереди.
Так горел фонарь над деревянным крыльцом, большого, но одинокого дома. В окнах второго этажа горел свет, и я точно знала, что мне нужно именно туда!
Я скулила и билась об дверь, умоляя впустить меня, и стоило ошарашенному мужчине приоткрыть щелку, чтобы посмотреть на странную гостью, как я резко бросилась в дом, громко клацая длинными когтями по деревянным доскам, не укрытыми коврами.
- Стой! Куда? Туда нельзя! – Но я не слышала. Я бежала на зов сердца, взбираясь по массивной лестнице.
Чем ближе я была к цели, тем сильнее в нос врывался запах лекарств, настоек и бинтов. Я ощутила и аромат крови, но такой не четкий, едва уловимый, словно раны почти зажили, и открытая дверь приглашала меня проверить.
Преследователь бежал следом и что-то кричал, но я уже увидела свою цель, и животный инстинкт приказал прыгнуть! Одним полетом оказываясь в огромной постели, в центре которой лежал измученный мужчина с глазами цвета зелени весны.
Его светлые волосы потемнели и скрутились во влажные прядки, выдавая сильный жар. Бледная кожа сообщала о слабости и бисеринки пота, рассыпанные по высокому лбу, подтверждали это. Но стоило нашим глазам встретиться….
Метки заныли.
Завыли теплом и надеждой, радостью и любовью.
Потоптавшись в пышной перине мокрыми лапами, я свернулась в комок, прижимаясь всем телом к его боку.
- А ну ка брысь! Куда ты забралась? – Мужчина, что преследовал меня от самого входа, наконец, добрался до спальни и тяжело дыша, привалился к дверному проему. – Тебе нельзя в кровать! Он только пришел в себя!
- Ей можно все. – Тихий голос Алекса пробудил во мне все дрожь, и я уткнулась носом в его шею, закрывая глаза, впитывая воздух который пропитана моя пара.
Тяжелая ладонь опустилась на мой бок и ровный, но слабый голос прозвучал над самым ухом:
- Тебе можно все.
Глава 40
Первый раз я спала так крепко за последний месяц.
Сон укутал меня мгновенно, крепко и так тепло, словно я накрыта тяжелым одеялом в холодную зимнюю ночь. Он стекал медленно, позволяя мне еще немного подремать, пока грубоватые пальцы мягко изучают мое лицо. Они вырисовывали круги, чертили полосы по каждому изгибу, по каждой частице, запоминая, проверяя все ли в порядке.
- Я знаю, что ты уже не спишь. – Даже по голосу я уловила легкую улыбку в его словах.
- Я боюсь открывать глаза. – Сонно призналась я.
- Почему?
- Потому что твой голос просто сон и обман. Как и все эти дни.
- Почему ты уверена, что спишь, девочка? – Я перевернулась на другой бок, отворачиваясь от своей иллюзии, и дождавшись пока меня обнимут и крепко прижмут к такой реальной груди, ответила: