Сцепив зубы, чтобы не вывалить на нее всё, что о ней думаю, оглядываюсь. Люди так и пялятся, рты пооткрывали. Еще бы. Бесплатный цирк!
В глазах Оксаны пляшет страх, а вместе с ним маленькие бесенята.
Свалилась на мою голову, красивая зараза!
Она вся такая ладная, соблазнительная и излучающая адское искушение. А еще она дикое испытание для моих расшатанных нервов. И блондинка. Люблю блондинок. Стройных, с красивой грудью и длинными ногами. Таких как Оксана.
Но всё очарование белобрысой куклы меркнет на фоне той роли, что она играет в моей жизни. Прибавить к этому вздорный характер, и станет ясно, почему я каждую минуту пребывания с ней представляю свои пальцы на тонкой длинной шее. Красивой шее…
С нежной кожей…
— Пошли, — коротко рявкаю ей, а подбежавшим охранникам указываю на толпу, одними глазами давая понять: «Убрать с дороги, позаботиться о том, чтобы никто не оставил себе на память страстные снимки и видео».
Парни кивают и бросаются выполнять команду. Мои послушные церберы не приучены спорить. Оксану бы тоже выдрессировать. Уверен, мне бы понравилось приручать строптивую малышку. Но не в этой жизни.
Что же делать с якобы матерью моих детей?
Забираюсь на переднее сиденье подогнанного охраной автомобиля и барабаню по рулю. Взгляд натыкается на отражение в зеркале. Красавец. Разукрашенная кровью морда, волосы в беспорядке, рубашка грязная. Беру салфетку и вытираю кровь. Легко отделался. Когда смотрю на сгоревшую машину, с оторопью понимаю, что, не очнись я вовремя, сейчас там было бы два сгоревших трупа…
— Я не понял, ты почему не садишься в машину? — интересуюсь между делом у девчонки, топчущейся на дороге.
— Вы уверены, что вам стоит садиться за руль после аварии? Кажется, вы водитель не ахти.
— Так, быстро села и не пиликай, женщина, — устало прошу, щека нервно дергается. Как меня достал ее острый язычок.
Оббегает машину и устраивается на сиденье, взгляд устремляет вперед, нервно кусает губы. Сидит тихо, как мышь, трясется вся.
— Ну что? Повеселилась? — спрашиваю вкрадчиво, аккуратно нажимая на педаль газа. Тремор рук предательски выдает волнение, но я стоически выруливаю на трассу. — Чего ты хотела добиться?
Молчит. Зажала руки между стройных бедер и делает вид, что не слышит.
— Оксана, я задал вопрос!
— Не буду с вами разговаривать, пока вы за рулем. Вдруг что не то скажу, вы опять решите дерево пометить.
— Меня устраивает, — киваю, решив, что несколько минут тишины никому не помешает. Врубаю радио и утыкаюсь взглядом в ленту шоссе. Мне необходимо подумать.
У меня нет оснований верить Оксане. Она скажет что угодно, чтобы зацепиться за ускользающую соломинку. Ее слова легко проверить и опровергнуть, стоит лишь обратиться в перинатальный центр.